являюсь членом ГКЧП, и прибыл на Украину как Главнокомандующий Сухопутными войсками – представитель Министерства обороны с целью обеспечить нормальные действия военных округов, которые расположены в границах УССР, а также оказать помощь руководству. Но заверил, что непременно приму меры, чтобы документы ГКЧП были доставлены руководству Украины.

О своей встрече с руководством республики, а также о просьбах Кравчука я в этот же день послал в адрес ГКЧП шифротелеграмму. Затем провел организационное совещание с личным составом Оперативной группы, которая была создана буквально через несколько часов после окончания нашего заседания в Верховном Совете Украины.

Убедившись, что основные вопросы решены, механизм сбора данных на всей территории республики создан и его центр – Оперативная группа – уже заработал, я начал обзванивать военные округа, одновременно наблюдая, что же происходит на экранах телевидения. Оказалось, государственное телевидение жило совсем в другом измерении, а руководство страны к этому относилось безразлично. Во всяком случае, если даже не были отданы необходимые распоряжения о программе передач на этот день, 19 августа, то Кравченко, отвечающий перед государством за телевидение, обязан был сам определиться, что именно должно быть на экранах. Естественно, в первую очередь передавать текст всех документов, изданных ГКЧП, разъяснять их.

А вместо этого весь день телевидение показывало балет «Лебединое озеро». Весь день! Это была открытая насмешка над ГКЧП. Да и над высоким искусством – тоже.

Это гениальное творение, созданное нашим великим композитором Петром Ильичом Чайковским и даровитыми сценаристами В.П. Бегичевым и В.Ф. Гельцером, радовало и питало духовность народов мира более ста лет. В самых разных странах горячо рукоплескали балетмейстерам и всем исполнителям, особенно заглавных ролей – Одетты, Зигфрида, Одилии, Ротбарта. Даже бегло просматривая любые сценки, слушая эту дивную музыку, любой, самый безразличный человек ощущает, как теплеет его душа. Высокое искусство растопит даже камень. И вдруг это бесценное произведение максимально обесценивают, используя в качестве серой шторы, за которой скрывается невесть что. Никто толком не знал, что происходит в стране. А члены ГКЧП вместо того, чтобы постоянно выступать по телевидению и радио, даже не обратили внимания на то, что на экранах телевидения постоянно идет показ «Лебединого озера». Сегодня, когда случается увидеть фрагменты этого балета, они поневоле ассоциируются с тяжелыми событиями августа 1991 года.

А я тогда продолжал выполнять данное мне поручение. Несколько раз звонил Дмитрию Тимофеевичу Язову. Отвечали одно и то же: «Министр обороны в Кремле на заседании Комитета» (имеется в виду ГКЧП). Я подумал: ну раз заседают – порядок будет, и продолжал названивать в различные военные округа, чтобы узнать обстановку. Телевизор, конечно, выключил. Ближе к вечеру в кабинет вбегает полковник Медведев и говорит, что надо включить телевизор – важное сообщение.

Включаю. Действительно, важное сообщение: передают пресс-конференцию членов ГКЧП для представителей средств массовой информации. Видно, такая встреча была проведена в пресс-центре МИДа и транслировалась телевидением по всей стране. Естественно, в прямом эфире передавалась за рубеж во многие страны. В тех условиях, когда накал обстановки достиг высшей степени, пресс-конференция должна была сыграть не просто главную роль в информировании народа, но и настраивать его на поддержку действий ГКЧП по наведению порядка в стране. Она должна была дать возможность взглянуть в будущее, вселить веру и надежду, наконец, что вообще должно было стать главной целью, – мобилизовать народ на спасение страны. Ведь люди оставались в неведении. Утром по радио сделали сообщение, всех переполошили, и на этом вся работа с народом была закончена. Кравченко своей враждебно-бестолковой «инициативой» по показу «Лебединого озера» еще больше напустил дыма в сознание людей. Руководители же страны, вместо того чтобы каждому выступить (и может, несколько раз в сутки) и разъяснить детально все положения объявленных документов, продолжали заседать, вырабатывая, очевидно, свои позиции и порядок дальнейших действий. Заседали, но не влияли на обстановку. Обстановка формировалась сама собой. А что касается Москвы, точнее, района вокруг здания Дома Советов РСФСР, то она формировалась псевдодемократией во главе с Ельциным и Хасбулатовым.

И вот наконец-то ГКЧП вышло на люди! За столом президиума на пресс-конференции в центре временно исполняющий обязанности президента Янаев, справа и слева от него – Пуго, Бакланов, Стародубцев и Тизяков. Плюс руководитель пресс-центра. Непонятно, почему не было Павлова, Крючкова и Язова. Позже уже выяснилось, что Павлов болен, а Крючков и Язов не появились, чтобы не демонстрировать силовые структуры. Хотя высказывались и другие версии (как, кстати, и в отношении болезни Павлова).

Но самый главный просчет был в другом – вместо разъяснения избранной ГКЧП позиции, его целей и задач, вместо принципиального разъяснения сути обнародованных документов и внушения всем веры в реальность и несомненное выполнение объявленных обещаний участники пресс-конференции вели, причем весьма робко, неуверенно разговор, фактически оправдываясь перед журналистами, и только. Очевидно, в этих же целях Геннадий Иванович Янаев, который вел пресс-конференцию, дважды заявил, что он является другом Горбачева, и даже сказал: «Будем надеяться, что Михаил Сергеевич в ближайшие дни выздоровеет и прибудет в Москву». К чему это? И вообще, в чем ГКЧП должен оправдываться? А если учесть, что телеоператор, делавший съемку пресс-конференции, постоянно показывал дрожащие руки Янаева, то в целом картина сложилась самая удручающая. Разве мог телезритель уверовать в ГКЧП, увидев этот спектакль?

Было ясно, что пресс-конференция не подготовлена, очевидно, решение о ее проведении приняли спонтанно, с ходу. Но разве можно играть с революцией (именно так говорил Ленин)? Разве можно было так беспечно рисковать, даже не оговорив сути и сценария пресс-конференции? Разве можно было ее начинать, не согласовав, кто и по какому вопросу даст информацию? Да и разве можно было идти на этот шаг, уже заранее предрешив, что ГКЧП сядет в оборону? Тогда вообще не нужна была никакая пресс-конференция. А коль на нее решились, то надо бы сразу, всеми силами ГКЧП идти в атаку – полностью, честно и убедительно раскрыть всё, что задумано. Ведь это же все было предпринято во имя народа, а не членов ГКЧП.

Просто поразительно, до чего бездарно все было организовано и проведено.

Сокрушаясь об увиденном и услышанном, я сразу же направил шифротелеграмму в Москву на имя ГКЧП. Особенно подтолкнуло к этому шагу выступление Ельцина с танка. Выглядело это дико и мерзко – чуждые советскому обществу существа топтали советский танк!.. Вот содержание этой шифротелеграммы:

«Штаб Киевского военного округа. Исходящая шифротелеграмма № 17/1970, г. Москва Государственному Комитету по чрезвычайному положению

Докладываю:

Оценивая первые сутки, пришел к выводу, что большинство исполнительных структур действует крайне нерешительно и неорганизованно. Правоохранительные органы фактически вообще не выполнили