– Не мало одного-то листа? Вообще-то для таких дел можно взять и газету, – чуть не ржал в голос этот хмырь, решивший, что листок мне нужен для подтирания.

– Уж больно красивые листочки, – играть так играть, – донесения на таких писать одна радость.

– Держи, – адъютант протянул мне лист и вдруг полез рукой в пачку бумаги и добавил еще пару. – Помни мою доброту.

– Навсегда запомню, покорнейше благодарю! – рассыпался в комплиментах я, убирая бумаги за пазуху.

Предстояло спрятаться от лишних глаз, чтобы проверить свою теорию, а для этого еще надо найти место. Пробираясь в нужном направлении, постоянно оглядывался и искал глазами подходящее. Таковое нашлось довольно быстро, я забурился между сгоревшими недавно бревнами и поспешил проверить догадку. Лист бумаги, который я выпросил, лежал на коленях, а я вовсю закрашивал его угольком, который отщипнул с большого бревна. Как и говорил, лист вставляли в машинку, а так как он был не исписан, я решил, что лист мог быть вторым, на нем следы остались, зрение хорошее у меня.

– Есть!

Закрашенный лист представлял собой большую записку. Это было не каким-то секретным приказом, а именно запиской, хоть и написанной на машинке. Буквы так четко пропечатались, что я невольно залюбовался своим достижением.

– Ну гауптман, ну хитрец! Накормил, напоил, был любезен, а все для того, чтобы послать на убой. Вот же сука какая!

Записку явно писали после основного приказа, скорее всего именно того, что находился в конверте. В ней гауптман предупреждал лейтенанта Мале о том, что дезу, которую ему передадут, крайне необходимо доставить уже к вечеру. Этот хрен гауптман или кто-то еще выше званием придумали тот же финт ушами, с которым я сам только два дня назад пришел к ним от наших. С моей помощью нужно доставить дезу в стан противника, и, конечно, я самая подходящая кандидатура для такой работы. Смысл был простой: мне передадут пакет якобы с приказом к еще одной части, но на деле ее на месте нет, там вроде как наши стоят. Те меня должны взять или пристрелить, при мне пакет и все, деза скормлена русским. Хорошего во всем этом, чуть позже, я увидел мало. (Лейтенант Мале, поставивший мне новую задачу, ничего не вынул из пакета, значит, настоящих планов там нет, только фальшивка. В записке же гауптман предупредил лейтеху о фальшивке, объяснив, что смертник, то есть я, ничего не знает об этом. Но я-то – знаю.)

Что делать с листом бумаги, я не знал, хотелось отнести к нашим, но боязнь того, что меня могут обшмонать немцы, останавливала. Эх, ладно, авось не найдут. Сложил бумажку и сунул в трусы, прижав резинкой, надеюсь, не потеряю, резинка вроде тугая. Да и на ногах сейчас сапоги, бумаге просто некуда выпадать, сползет только по штанине.

Роту я нашел в окрестностях элеватора, если быть точным, буквально в двух сотнях метров южнее него. Немцы обустроили позиции и долбили по зданию из пушки. Не спеша, методично посылая снаряд за снарядом в цель, не прекращали при этом огонь из двух пулеметов. Кстати, их тут мало, солдат вижу максимум на взвод, может, чуть больше. Танков нет, да и из тяжелого только пушка. Хрен знает, наверняка где-нибудь минометы спрятали, они могут. Лейтенант встретил меня настороженно, незнакомый, придется объясняться.

– Хайль Гитлер, – поприветствовал я офицера, тот отделался вялым взмахом руки.

– Ты кто? – сразу начал он.

– Рядовой Горчак, позывной – Леший, – дальше я хотел было продолжить доклад, но лейтеха прервал:

– Ты из батальона? С пакетом? – Я кивнул, доставая указанный пакет.

– Отлично, ты быстро, меня предупредили, – потер руки офицер, – давай сюда!

Интересно, его предупредили, стало быть, связь есть, зачем тогда записка? Боятся, что прослушают? Странно как-то.

Он осматривал конверт еще более тщательно, чем я при получении. Убедившись, что все печати и пломбы на месте, лейтенант даже головой качнул, коротко так, но явно удовлетворенно. Я ждал, офицер не выгонял меня, поэтому просто стоял не двигаясь. Лейтенант достал из конверта лист бумаги, я даже заметил знакомый заголовок, это была именно записка, отпечаток которой лежит у меня в трусах, так-так, а дальше что?

– Отлично! – повторил он. – Смотри сюда. Вот это нужно переправить нашим парням из штурмовой роты на севере от элеватора. Как ты это сделаешь, неважно, главное, этот пакет должен быть у них к вечеру. Солдаты там в укрытиях, ищи лучше. Ясно?

Ты гляди, какой решительный, посмотрим, куда твоя храбрость денется в ближайшее время. А вот правда это или нет, мы узнаем у элеватора. Если там наши, значит, это деза. Ну, а если немцы…

Из оврага я выбрался уже через несколько минут, но тут же пришлось искать укрытие, начался серьезный обстрел и как-то подозрительно близко ко мне. Перекатываясь от кучи мусора к другой такой же, я искал возможность уйти ближе к реке, туда вроде не бьют. Вокруг в разных позах то и дело попадались трупы. Трупы наших, советских бойцов. Что за бойня тут была?

Необходимости быть на виду у возможных наблюдателей я не видел, тем более последние, я думаю, сами сейчас спрятались поглубже, поэтому я практически не скрывался, лишь осторожничал.

Скатившись по склону, неожиданно осознал, что нахожусь буквально в паре сотен метров от назначенного разведчиками места встречи. Понимаю, что прошло много времени, но проверить-то никто не мешает, ведь так? Каково же было мое удивление, что буквально через минуту после моего короткого свиста, возле развалин какого-то маленького здания, подстанция, что ли, тут какая-то была, показалась фигура командира разведчиков. Я даже застыл в восхищении. Откинулся кусок рваного металла, лежавший возле наполовину разрушенной стены, а оттуда на меня смотрел ствол «папаши».

– Долго же ты бродил, братец, еле досидели. Тут такая мясорубка была, а нам и высовываться нельзя, – проговорил лейтенант, оглядывая округу и опуская автомат.

– Так понимаю, до темноты не переправиться? – Лейтенант молча кивнул. – Тогда срочно к ближайшему штабу, полк, батальон, да хоть рота, главное, чтоб связь с дивизией была. Срочно.

– Пошли, тут низина есть, там ребята отдыхают, я Малыша недавно сменил, спать должен, хотя опять стрельбу затеяли, вряд ли спит. Что за переполох, не знаешь? Вроде тихо было после вчерашней бойни.

– Да черт их знает, только от немцев вышел, как долбать начали, – бросил я и шмыгнул носом, чего-то сопли потекли, впервые, наверное, в этом времени.

Не перестаю удивляться нашим бойцам. Вокруг канонада, а здоровяк Малыш спит как сурок. Рядом сидит снайпер,