Один раз, когда Валид кричал, не переставая, в течение нескольких часов, муж разозлился на меня и обвинил в том, что я неправильно обращаюсь с сыном. С этими словами он хлопнул дверью и куда-то ушёл. Потом Саид извинился, но я так и не смогла забыть обиду, неприятный осадок после этих слов остался надолго. Я постоянно чувствовала себя уставшей и раздражённой, почти перестала пользоваться косметикой и следить за собой. На мои жалобы муж отвечал, что все женщины через это проходят: когда-нибудь ребенок подрастёт и не будет требовать неусыпного внимания, а пока нужно просто перетерпеть трудный период. В качестве помощниц он предлагал свою мать и сестёр, но я упорно отстаивала право жить отдельно от всех, а ездить к ним в гости меня утомляло ещё больше, чем самой справляться с Валидом на своей территории. Кроме того, сын рано начал проявлять характер и не всегда охотно шёл к кому-то на руки. Пару раз я заводила разговор о няне или служанке, но муж деликатно игнорировал мои слова. Бизнес Саида после революции шёл не так хорошо, как раньше, – он никогда не обсуждал со мной подробности, но я видела его озабоченность, слышала какие-то обрывки разговоров и понимала, что у нас есть финансовые проблемы. Кроме того, муж случайно обмолвился, что брал у брата денег на покупку квартиры и до сих пор с ним не рассчитался. В такой ситуации мне казалось неправильным настаивать на найме прислуги, и я продолжала тянуть свою лямку в надежде, что скоро станет легче.

Валид, как и многие египетские дети, укладывался спать и просыпался очень поздно. Днём я занималась сыном, а как только он засыпал, бросалась стирать, готовить и наводить хоть какой-то порядок. Незадолго до заката солнца мы выходили на улицу, но в отсутствие детской площадки гуляли по набережной недалеко от дома. У меня не было возможности продолжать ходить на курсы арабского языка, да и большого желания тоже не было. Чаще всего я мечтала лишь о том, чтобы лечь в кровать и проспать много-много часов подряд. Общение с друзьями почти прекратилось: иногда мы созванивались или переписывались в Интернете, пару раз встречались где-то на нейтральной территории, но всё это происходило нечасто и нерегулярно. Большинство знакомых мне русских девушек были бездетными или же имели детей значительно старше Валида, с младенцем на руках я чувствовала себя одинокой и прикованной к своему дому и ребёнку, который постоянно хотел есть, спать, а порой я даже не могла определить, чего именно он хочет.

Валид был не только источником проблем, усталости и ограничений – вовсе нет. В первую очередь он сразу и бесповоротно занял главное место в моём сердце. Я радовалась, когда сын улыбался, захватывал крошечной ладошкой мой палец, делал первые попытки сесть и дотянуться до какого-то предмета. Я гордилась им, как самым дорогим сокровищем, и считала самым лучшим ребёнком в мире. Несмотря на усталость и бытовые проблемы, я любила сына всей душой и ни на минуту не сожалела о его появлении. Вот только бы он стал реже просыпаться ночами, только бы научился самостоятельно сидеть и передвигаться, только бы повзрослел, ну хоть немножко… Я вела хронологический отсчет с момента его рождения: каждый месяц – новый рубеж, каждая неделя – новая вершина, каждый день – новая ступень. Ещё немного, и он станет большим и самостоятельным, тогда я буду гордиться им ещё больше, смогу немного перевести дух и – недостижимая мечта – как следует выспаться.

Впервые в жизни я никак не отметила свой день рождения. В прошлом году мы с Саидом посидели в кафе и прошлись по магазинам, сейчас об этом не было и речи. Честно говоря, я сама с большим трудом вспомнила о приближающемся 27-летии за пару дней до праздничной даты. Ради эксперимента я не стала напоминать Саиду, как и следовало ожидать, он тоже забыл. Промучившись весь день, к вечеру я не выдержала: позвонила и сказала Саиду, что вообще-то у меня сегодня день рождения. Муж раздражённо ответил, что он занят в магазине и если я хочу подарок, то он купит его позже. Расплакавшись, я бросила трубку, и несколько дней после этого мы не разговаривали. Периоды обид в наших отношениях становились всё дольше и повторялись всё чаще. За ссорами следовали примирения, но и они напоминали затишье перед бурей, поскольку проблемы оставались нерешёнными.

К шести месяцам Валид подрос, привязался к отцу и не хотел засыпать, пока тот не придёт с работы. Заниматься с ним становилось всё интереснее: сын хорошо соображал и каждый день учился чему-то новому. Иногда я брала его и ехала в магазин к Саиду – продавцы с удовольствием нянчили Валида, пока я пила кофе. Потом мы немного гуляли, муж ловил мне такси и отправлял домой. Мой день, как и прежде, проходил в заботах о сыне, Саид уезжал на работу утром и возвращался, когда ребенок готовился ко сну.

Знакомые, имеющие детей, утверждали, что у них всё происходило точно так же, разве что в России многим помогали бабушки и дедушки, мне же приходилось справляться одной. Я часто просила Саида проводить с нами больше времени, но муж отделывался невнятными обещаниями. Пару раз мне удалось буквально заставиь его немного посидеть или погулять с Валидом, но это случалось настолько эпизодически и требовало столько усилий, уговоров и даже слёз, что я махнула рукой.

Я давно подумывала о поездке в Россию, но муж постоянно был занят и откладывал оформление Валиду русского гражданства, а везти его по египетскому паспорту я не хотела. На мои просьбы он отвечал «букра» 3, но наступало букра, и всё оставалось на своих местах. Я не знала, как с этим бороться, и сама с каждым днём всё больше погружалась в египетскую нирвану, где никто никуда не спешит и не соблюдает никаких сроков. Поначалу эта неторопливость меня безумно злила, но со временем я привыкла и поняла, что здесь ничего не делается быстро – такова природа египтян. Бороться с ней бесполезно, разумнее смириться и как-то приспособиться.

В общем, наша жизнь текла по накатанной колее, пока однажды меня не угораздило залезть в телефон мужа.

У Саида было два аппарата. Однажды утром он, как обычно, собрался на работу, поцеловал нас с Валидом и уехал. Где-то через полчаса я увидела один из его телефонов на тумбочке около кровати. Я сразу позвонила на второй номер – он был выключен. Вспомнив, что сегодня Саид должен принимать товар, я вздохнула и просто отложила трубку в сторону, решив, что в случае необходимости муж заедет за ней. Тут заплакал Валид, я переключилась на него и напрочь забыла про телефон. В середине дня пришло СМС-сообщение – я услышала звук и автоматически открыла телефон. Имя отправителя – Kemal – мне ни о чём не говорило, я даже не могла определить пол, хотя по смыслу догадалась, что это всё-таки женщина. Несколько секунд я тупо всматривалась в текст – арабские слова были написаны английскими буквами: хочу встретиться, люблю, скучаю… Остальное я не смогла перевести.

Саид позвонил мне, сообщив, что был очень занят, а на втором телефоне села батарейка. Между делом муж поинтересовался, нашла ли я забытый им мобильный. У меня хватило присутствия духа ответить «да» и остановиться. Саид попросил не трогать его телефон и тут же отключился. В другом случае я бы просто не обратила на его слова внимания, но здесь мои подозрения усилились.