…То, что он не в порядке, я поняла, когда ошивалась возле кабинета деда.

Присмотрела себе выступ в стене в смежном коридоре, за которым можно было спрятаться. Затем время от времени как бы невзначай прохаживалась мимо двери, готовая юркнуть за тот самый выступ, если услышу, что разговор подходит к концу и де Бражье собирается нас покинуть.

Вместо этого услышала громогласный голос деда, потребовавшего, чтобы его гость немедленно, сию же минуту убирался вон из дома и чтобы его глаза больше никогда де Бражье здесь не видели!..

Затем раздались тяжелые мужские шаги, приближавшиеся к двери, и я юркнула за свой выступ.

Судя по звукам, дверь открылась, но виконт остановился в проеме.

– Ты еще об этом пожалеешь, Кэмпбелл! – раздался его ледяной голос. – Я размажу тебя, как мерзкое насекомое. И вот тогда, когда от тебя ничего не останется, ты сам ко мне приползешь. Будешь целовать мои сапоги и умолять о пощаде. Затем ты подашь ее мне на блюдечке, а я еще посмотрю, в каком виде я ее возьму!

– Во-он! – последовал рык деда, и виконт с силой захлопнул за собой дверь.

Прошел мимо, не заметив меня, а я, вжавшись в стену, уловила ненавистный запах злости, парфюма и застарелого алкоголя.

К горлу снова подкатила тошнота – кажется, у меня выработалась определенная реакция на близость к виконту де Бражье.

Наконец, он убрался из коридора и стал спускаться по лестнице, а я все-таки сдержалась и не запустила ему в спину боевой молнией, как в Адскую Гончую.

Убедившись, что виконт больше не вернется, я бросилась к кабинету деда. Постучала, затем, получив позволение, вошла.

– Дедушка, что с тобой? – ахнула я. Потому что тот сидел в кресле, закрыв глаза и безвольно опустив руки. – Тебе плохо?! Снова сердце?! Мне позвать доктора Грэхема?!

– Не надо, Кэрри! – отозвался дед, и, кажется…

Судя по его голосу, приступа все-таки не было.

– Что он сделал, этот де Бражье?! – едва не плача, спросила я. – Вернее, что он хотел сделать? Что ему от нас нужно?!

– Все хорошо, Кэрри! – прошелестел дед. – Всего лишь рабочие моменты и небольшое недопонимание между деловыми партнерами. Скоро все разрешится самым наилучшим образом.

– У вас есть общие дела?! – ахнула я.

– С де Бражье, к сожалению, ведет дела почти вся Виенна, – отозвался дед, после чего попросил подать ему стакан воды и ту бутыль с адской смесью, которую доктор Грэхем почему-то называет лекарством.

Я сделала это быстрее, чем застывший рядом с дедом с расстроенным лицом камердинер Олаф.

– Все в порядке, Кэрри! – повторил дед. – Тебе не стоит ни о чем волноваться. К тому же я, как самый честный пациент доктора Грэхема, прилягу на короткое время. В два часа дня у меня встреча с лордом Виззманом, так что мне не помешает вздремнуть. Надеюсь, она пройдет более успешно, – добавил он.

Покусав губы, я пожелала ему здоровья и хорошо отдохнуть, после чего покинула кабинет. Но далеко не ушла. Маячила в коридоре, дожидалась, пока Олаф поможет деду устроиться в кровати, а потом выйдет из спальни.

Тот показался минут через десять, и я встала у него на пути. И мне было совершенно все равно, с каким лицом он на меня посмотрел и что обо мне подумал!..

– Поговорите со мной, Олаф! – попросила у него – Мне нужно знать, что произошло в кабинете, когда к деду явился виконт де Бражье. Вы были там и все слышали!

– Мне не о чем с вами разговаривать, мисс Кэрри! – глухо произнес он.

И я кивнула.

– То есть вы считаете меня злом, Олаф, не так ли? Думаете, что мое появление не принесло в этот дом ничего хорошего, поэтому мне нужно убраться восвояси?

Он все-таки смягчился.

– Я такого не говорил, мисс Кэрри! Но все-таки…

И снова замялся.

– Что именно хотел виконт? – продолжала я давить. – Уверена, это как-то связано со мной! Я же от вас не отстану, Олаф, пока вы все мне не расскажете! И вот еще, знайте: если вы думаете, что своим легкомысленным поведением я навлекла на деда беду… Возможно, я ее и навлекла, и теперь собираюсь приложить все силы, чтобы это исправить. Но для этого мне нужно знать правду.

Олаф молчал.

– Поговорите со мной! – попросила у него. – Я люблю лорда Кэмпбелла всей душой, всем своим сердцем. Так же, как и вы, Олаф! Я знаю, насколько сильно вы к нему привязаны…

– Хорошо, мисс Кэрри! – сдался под моим напором Олаф. – Я все вам расскажу.

И снова замолчал, поэтому я решила немного его подтолкнуть.

– Скажите, что именно захотел виконт де Бражье и почему дед выгнал его из дома?

– Он захотел вас, мисс Кэрри! – сообщил камердинер.

Я отпрянула и, подозреваю, изменилась в лице.

– А как именно… он меня захотел? – шепотом спросила я у Олафа.

Тот нахмурил седые брови.

– Виконт сообщил лорду Кэмпбеллу о своем интересе, мисс Кэрри, намекнув, что дело может дойти и до брачного предложения. Или же не дойти. Также он пожаловался на то, что, несмотря на все его усилия привлечь ваше внимание, вы остались к нему неблагосклонны.

– Ах вот как, значит, он все повернул! Выходит, я еще и виновата?!

Олаф продолжал:

– По словам де Бражье, если ваш дед хочет и впредь пользоваться услугами его торгового флота, то ему нужно заставить вас с ним встречаться. К тому же вы должны отказаться от общения с другими джентльменами, пока виконт не разберется, дойдет ли его интерес до брачного… или же ограничится плотским.

Я сжала руками виски.

– Так и сказал?

– Да, именно так и сказал, – подтвердил Олаф.

– А что будет, если дед откажется? Вернее, он ему уже отказал, я сама это слышала.

Пожалуй, не только я, но и весь дом.

– Вы правы, мисс Кэрри! Отказал, причем в довольно резкой форме. На это виконт заявил, что отныне все услуги торгового флота и кораблей под флагом де Бражье для лорда Кэмпбелла недоступны. К тому же он пригрозил, что не только в Виенне, но и во всем Аглоре не найдется никого, кто посмеет пойти против его воли.

– Надеюсь, он преувеличил?

– Думаю, преувеличил, – не слишком уверенно согласился со мной Олаф. – Но если такое произойдет, то все поставки вашего деда из колоний могут сорваться.

– И чтобы этого не произошло, мне нужно проявить благосклонность к виконту де Бражье? – уточнила я.

Могла и не уточнять, и так все было понятно.

– Я бы на вашем месте не стал принимать поспешных решений, мисс