— Очевидно, что у тебя есть политические взгляды.

— Есть, и поэтому оставлю их при себе. Политические взгляды на свету гибнут.

— Но гражданская позиция писателю необходима?

— С писателя хватит таланта и совести.

— Что будет с Россией, есть у тебя прогнозы?

— Пока в России есть нефть и газ, какая-то часть людей будет жить очень неплохо.

— Самый лучший прогноз, который я слышал за последнее время.

Дмитрий Орехов родился 17 августа 1973 г. в Ленинграде. В 1997 г. окончил Санкт-Петербургский государственный университет (Восточный факультет, кафедра филологии Китая, Кореи и Юго-Восточной Азии). Учился в аспирантуре на факультете международных отношений. Работал старшим воспитателем в Центре реабилитации безнадзорных подростков.

С 1993 г. — член Русского Географического общества.

С 2005-го — член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Автор многих книг религиозно-просветительского содержания («Святые иконы России», «Святые места России»), общий тираж которых превышает полмиллиона экземпляров.

В 2002 г. выпустил книгу «Подвиг царской семьи» о последнем императоре. В 2003-м — «Серебряный колокол. Сказания о Святой Руси». В 2006-м дебютировал как романист — с оригинальным сочинением «Будда из Бенареса».

Как бы ни отличались наши политические взгляды — а они отличаются, — Дима Орехов — настоящий русский патриот и к тому же отличный писатель. Вот ведь как бывает, скажу я не без честной иронии по отношению к нашим с Дмитрием собратьям по литературе: патриотов много, да вот писать они сплошь и рядом не умеют, отчего их патриотизм еще жарче, еще беспощаднее, еще злее… Мне известно о Дмитрии многое из того, о чем он сам не будет рассказывать. Как, например, он собирал бездомных ребятишек на улицах Питера и потом они жили у Димы дома, человек по десять сразу.

И я помню, как Дима, встав в свой полный и вовсе не малый рост на писательской встрече с Владиславом Сурковым в Кремле, на повышенных тонах говорил, что власть не имеет права называться властью, пока брошенные дети остаются на улицах. И Владислав Сурков слушал и кивал. Орехов смелый, искренний, талантливый. В нем чувствуется порода. И она действительно есть, гордая и сильная кровь дана ему в наследство. Больше ничего о нем пока не скажу. Он сам, он сам.

— Дима, а расскажи о себе?

— Родился в Питере, на Васильевском острове. Закончил университет. Родители — геологи. Когда в 1991-м страну развалили, они потеряли работу. Мама стала редактором в издательстве, отец переводил книги с английского. А я. . . В детстве я много читал и играл в футбол. Сейчас мало что изменилось, только еще сам пишу. Последние четыре года работаю только за письменным столом, живу на гонорары. Сын, я надеюсь, растет русским и православным.

— Как ты… споро и скоро все отговорил. О своем двоюродном дедушке не хочешь рассказать? Легендарный человек, мне кажется, тебе стоило бы написать воспоминания…

— Уже написал, они вышли в журнале «Москва». Академик Борис Викторович Раушенбах — родной брат моей бабушки. Фактически он заменял мне деда. Гениальный ученый, он уже в двадцать три года стал ведущим конструктором у Королева. Раушенбах участвовал в создании «Катюши», придумал, как сфотографировать обратную сторону Луны, именно он создал системы управления на космических кораблях — те самые, которые позволили Юрию Гагарину благополучно вернуться на Землю. А еще Борис Викторович прославился революционными открытиями в самых разных областях знаний — от математики до искусствоведения и богословия. По рождению он был немцем и гугенотом, но всю жизнь ходил в православный храм. Он был патриотом России и убежденным противником демократии. Именно он когда-то растолковал мне, что Россия либо вернется к монархии, либо погибнет.

— К монархии мы еще вернемся как минимум в нашем разговоре… А пока смотри, какая странная ситуация получается. Ты издал несколько публицистических и художественных книг по христианской тематике. Тиражи у них огромные. В этом смысле по сравнению с тобой все иные молодые писатели — еще дети малые, у них столько читателей нет и неизвестно, когда

будет…

— Прости, перебью. Когда сын смоленского дьячка Николай Касаткин в одиночку создал в Японии Православную Церковь (у него появилась паства из нескольких десятков тысяч православных японцев), католические и протестантские священники недоумевали — как такое возможно? Николая Касаткина называли великим миссионером, а он смеялся: «Какой же я миссионер — сижу на одном месте и занимаюсь переводами! Причина успеха моей миссии — не мои таланты, а само Православие».

Так и с моими книжками. славие. Людям интересно вот и все.

Причина их успеха — Право узнавать о вере своих отцов,

— Допустим. Но потом ты успешно начинал как детский писатель, публиковал свои замечательные сказки (я читал их) в лучших детских журналах, получил благословение живых классиков детской прозы, того же Эдуарда Успенского. И, наконец, как серьезный литератор, автор художественной прозы, буквально ворвался в литературный мир с отличным романом «Будда из Бенареса». О нем много и с восторгом писали в литературной периодике. Ты дальше куда собираешься двигаться, по какому пути? Ты теперь в какой стадии находишься: Орехов — это религиозный публицист, детский писатель или романист?

— Даже не знаю. Просто мне нравится работать в разных жанрах. На сегодняшний день интереснее всего романы и публицистика. А что касается «Будды из Бенареса», то о нем периодика говорила куда меньше, чем о твоих романах.

— Ну мало ли, нашел на кого равняться. (Смеемся. — З.П.)

…Мнение Василины Орловой, что Орехов совершил кульбит и написал о Будде с позиций христианских, — ты разделяешь? Василина права? Ты ставил такие цели перед собой?

— Я надеюсь, христианское мировоззрение пронизывает все, что я пишу, — о Будде или о современной России, неважно. А из всех рецензентов я особенно благодарен Андрею Рудалеву и Василине Орловой — они не только тепло написали о моей книге, но и очень грамотно расставили акценты.

— Ты вообще как пишешь? Продумывая всю книгу целиком или — как бог на душу положит?

— Раньше писал наудачу: абзац за абзацем, страницу за страницей. Потом понял, что план все-таки нужен. Конечно, когда погружаешься в работу, план обычно меняется, корректируется.

— Чего ждешь от современной литературы?

— Жду, что мы, наконец, покончим с плебейством в литературе. Плебейство понимаю как смакование человеческих уродств. Теперь уже не тайна, что нашу «чернуху» спонсировали различные западные фонды — это была часть спланированной культурной агрессии против России. Сейчас пришло время возвращаться к идеалам, рассказывать о настоящих гражданах великой страны. О тех, кто не соблазнился воровством даже в окаянное время приватизации. О тех, кто честно и самоотверженно делает свое дело. Я абсолютно уверен, что таких людей в России — большинство, что бы там ни кричали СМИ.