Например, значение в сто процентов к сопротивлению огню снимало с тебя где-то двадцать процентов реального урона, а набранная тысяча процентов резала всего-то две трети от урона. Наверное, покачавшись и собрав шмот, можно было набрать несколько тысяч процентов сопротивления к чему-то и получить практически полное игнорирование урона. Но это все равно был не иммунитет. А вот как получить именно его — еще никто не знал. Да, у меня лежит заветная шмоточка, дающая защиту от яда, но это детский лепет — серьезный урон наносится совсем другими стихиями…

Речка вывела меня в пещерку. Здесь лава срывалась с небольшого уступа и падала в самое обычное озеро. Разумеется, в реальности вся пещера давным-давно бы была заполнена застывшим камнем, но тут огненный поток застывал еще в полете, а при столкновении с водой рассыпался в песок, который, похоже, из озера вымывала какое-то течение. Тем более, что с противоположной стороны в озеро впадала уже нормальная речка — однозначно есть какой-то сброс для всего этого.

На берегу водоема сидел помятый и обгоревший Писец, задумчиво смотрящий на воду.

— Эй, как оно там? — крикнул я.

Писец заполошно вскочил и заозирался, подняв магический светильник. Я вспомнил, что нахожусь в невидимости и проявился, заодно спрыгнув на дно пещеры неподалеку от берега озера.

— А, это ты, — Писец успокоился и снова сел. — Скучно. Выхода нет, обратно лезть впадлу, никого нет…

— Ну, вот, я появился. Что, тут тупик, совсем?

— Может быть, в озере какой выход есть, но я не смотрел. А чего это ты такой нарядный весь? Меня вот пожгло.

Я рассказал о легионном бонусе. Писец развеселился.

— Для девчонок — бонус бесценный. А я бы предпочел что-нибудь посерьезнее… Эх, жаль, легионерство уже не светит.

— Ну, я думаю, не раз такие штуки еще будут, хватит на твой век, — я лег на камни рядом с ним и принялся смотреть на падающий поток.

— Да… А как ты, кстати, сумел так быстро подскочить? Я список претендентов мониторил постоянно, тебя там точно не было. Если не секрет.

— Да какой секрет… Качался. Потом прибил ту самую личинку…

— Метеоритным дождем?

— Это звездопад у меня называется. Ну так вот, прибил личинку, потом бросился домой, это вы видели. Там проверил список и использовал колечко одно. Было у меня такое, девять процентов к текущему опыту давало. Вот и догнал.

— Афигеть колечко… Не жалко было?

— Еще как… Я ж постоянно представлял, что его уровне на трехсотом использую, когда совсем уж в потолок упрусь. А тут подумал и променял на легионерство. Кстати…

Я заглянул в характеристики.

В появившемся подменю «Рейд» был указан модификатор опыта «+4 %». Легионерство работает, однако.

Тут я обратил внимание, что Писец мне что-то усиленно доказывает.

— А? Извини, отвлекся, проверял характеристики.

— Говорю, надо по озеру понырять, вдруг чего там после лавы осталось. Все равно делать нечего.

Нырять было лень. А Писец еще и не любил воду, как оказалось. Но мы все равно в озеро полезли — таймер показывал еще девятнадцать часов в ловушке.

Озеро оказалось неожиданно глубоким. До дна так просто донырнуть ни у кого из нас не получилось.

— Вспомним физику! — объявил отфыркивающийся Писец и поплыл к берегу. Я последовал за ним — действительно, стоит перенять опыт ловцов жемчуга и нагрузиться камнями.

Со здоровенным булыжником под мышкой спуститься на дно действительно оказалось не проблемой. Проблемой было то, что прямо рядом с нами чернело отверстие, в которое тянул нехилый такой поток воды. И, отпусти мы камни, нас бы туда утащило в мгновение ока. Я показал на отверстие Писцу. Тот пустил несколько пузырей и показал под ноги.

Я оторвал взгляд от зловещей дыры и принялся изучать дно. Писец снова булькнул, присел вместе с камнем, потом опустился на колени и начал шарить свободной рукой по дну. Потом пробулькал еще что-то и показал мне открытую ладонь, на которой сверкали несколько маленьких серебристых искорок.

«Самородный мифрил. Материал. Качество — отличное».

Я от изумления наподобие Писца сделал один большой бульк. Тот закивал головой и принялся шарить руками по дну.

Черт, скоро же воздух закончится, а второго шанса может и не быть — засосет чертова труба… Я запихнул камень за пазуху, истово надеясь, что изделие прославленного мастера выдержит, — и бросился на поиски. Увы, искорки, конечно, попадались в мои жадные руки, но вот их количество… То, что я отправил в инвентарь, не хватило бы даже на тонюсенькое колечко, не говоря уже о настоящей короне.

Нестерпимо захотелось вздохнуть, а значение жизни начало стремительно убывать. Ну, еще чуть-чуть… Писец, похоже, не выдержал. Бросил камень и мощно оттолкнулся, стараясь выскочить из течения. Ага, конечно. Я краем глаза увидел, как пускающую пузыри фигурку уволокло под землю.

Еще пара искорок оказалась у меня в инвентаре, а здоровье спустилось уже ниже сотни. Пора. В отличие от спутника, я не стал противиться течению и сам нырнул в проем.

Почти тут же выскочило сообщение, что сработал блок, погасив триста двадцать очков урона от удара о камень. Полезная особенность… Но не в этом случае. Полоска жизни дошла до нуля и я снова умер.

Первые несколько секунд после возрождения я заполошно дышал, наслаждаясь самой возможностью дышать. Затем проверил инвентарь. Мифрил не выпал, а больше ничего у меня и не было. Ну и отлично. Я заозирался. Меня воскресило снова на той же самой точке, что и в первый раз. Вперед!

Следующие часы напоминали какой-то день сурка в миниатюре. Я мчался по берегу лавовой реки, добирался до озера, искал подходящий камень и нырял с ним на дно. До потери сознания собирал мифрил и отправлялся на перерождение. Снова бежал к озеру, снова искал камень…

Первые пару раз я честно пытался выплыть обратно на берег. Увы, похоже, это было невозможно на программном уровне. Потом меня еще пару раз затягивало в тоннель — увы, в нем была только смерть. Блок немного продлевал мое существование, но и только. Так что все свелось именно к поискам искорок до потери пульса.

Через какое-то время вернулся Писец, горько жалующийся на то, что его точка возрождения находится заметно дальше моей.

Затем к нам добавилась Эрика, сначала высокопарно поинтересовавшаяся, чем это мы тут таким занимаемся, а потом бодро схватившая здоровенный камень и плюхнувшаяся в озеро.

— Хоть бы спросила, дура, — усталым голосом сказал Писец.

— Ага…

Бодрая воительница умудрилась прыгнуть в озеро прямо в то место, где таилась дырка. Само собой, на дне мы никого уже не застали, зато я увидел ее минут через сорок, вернувшуюся с точки возрождения и злую до чертиков. Смерив меня уничтожающим взглядом, она выбрала новый камень и снова плюхнулась в озеро, на этот раз в более безопасном месте.