Федотову в экстремальной обстановке принимать решения об использовании оперсостава и агентуры с учетом деловых качеств лично ему известных людей».

Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД СССР (ОМСБОН) и партизанские диверсионные соединения сыграли важную роль в срыве операции «Тайфун» по окружению, захвату и затоплению Москвы. Судоплатов в своих воспоминаниях приводит дневниковые записи командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока, рвавшегося к Москве: «…налицо недооценка силы сопротивления врага, его людских и материальных резервов… Русские сумели настолько усилить наши транспортные трудности разрушением почти всех строений на главных железнодорожных линиях и шоссе, что фронт оказался лишенным самого необходимого для жизни и борьбы…» — по сути, это было признанием роли диверсионных операций чекистов. «Кардинальное изменение обстановки под Москвой в нашу пользу, — пишет далее Павел Анатольевич, — поставило перед органами НКВД новые задачи. <…> спецназ, несмотря на понесенные потери, по-прежнему был высокобоеспособной ударной силой, которая могла действовать теперь на коммуникациях отступающего противника. Особенно обернулось колоссальным плюсом то, что мы не растеряли наши кадры подрывников и диверсантов в горниле Московской битвы. Ведь именно они позднее проявили себя блестяще и в партизанской войне».

Восемнадцатого января 1942 года Л. П. Берия подписал приказ № 00145, который гласил:

«Для проведения специальной работы в тылу противника, а также организации и осуществления мероприятий по выводу из строя и уничтожения промышленных предприятий и других важнейших сооружений на территории, угрожаемой противником, приказываю:

1. Организовать IV Управление НКВД СССР.

2. Расформировать 2-й отдел НКВД СССР, обратив его штабы и личный состав на укомплектование IV Управления НКВД СССР.

3. Передать в IV Управление НКВД СССР 9-е отделение 4-го спецотдела со всем личным составом и техническим оборудованием».

I (Разведывательное) Управление НКВД, вспоминает П. А. Судоплатов, разделилось на IV Управление («бывшая Особая группа, а затем 2-й отдел во главе со мной»), которое вело «разведывательно-диверсионную работу против немцев и Японии как на нашей территории, так и в оккупированных странах Европы и Ближнего Востока»; и собственное I Управление, «сфера действий которого распространялась на США, Англию, Латинскую Америку, Индию, Австралию»; возглавил его П. М. Фитин.

Итак, начальником IV Управления был назначен старший майор ГБ П. А. Судоплатов, его заместителями стали старший майор ГБ Н. Д. Мельников и майор ГБ В. А. Какучая. Чуть позже, 20 августа 1942 года, после возвращения из Турции, заместителем был также назначен старший майор ГБ Н. И. Эйтингон.

Структура IV Управления состояла из руководства, секретариата, финансовой группы, информационно-учетного отделения, четырех отделов, отдельных подразделений. Штат управления был определен в 113 человек.

1-й отдел (зарубежный) состоял из четырех отделений:

• 1-е — европейское;

• 2-е — Африка, Дальний Восток;

• 3-е — Афганистан, Иран, Турция, Ирак, Ближний Восток;

• 4-е — работа по военнопленным и интернированным.

2-й отдел (оккупированные и угрожаемые территории СССР) состоял из девяти отделений:

• 1-е — Москва и Московская область;

• 2-е — Украина, Молдавия, Крым;

• 3-е — Белоруссия;

• 4-е — области РСФСР, Карело-Финская ССР;

• 5-е — Литва;

• 6-е — Латвия;

• 7-е — Эстония;

• 8-е — вербовка спецагентуры из числа заключенных лагерей;

• 9-е — учетное.

3-й отдел состоял из трех отделений и двух отрядов взрывников:

• 1-е — технической подготовки;

• 2-е — оперативное;

• 3-е — материально-технического снабжения;

• 1-й и 2-й отряды взрывников.

4-й отдел состоял из четырех отделений:

• 1-е — «Д»;

• 2-е — «ТН»;

• 3-е — подготовки;

• 4-е — материально-техническое.

Штаб истребительных батальонов и партизанских отрядов в составе двух отделений:

• 1-е — истребительные батальоны;

• 2-е — партизанские отряды.

Войсковые подразделения IV Управления:

• Отдельная рота саперов;

• Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН).

Организационно ОМСБОН состоял из управления; политотдела; двух мотострелковых полков — 1-го (четырехбатальонного состава) и 2-го (трехбатальонного состава); батальоны организационно состояли из трех мотострелковых рот, а те, в свою очередь, — из трех мотострелковых и одного пулеметного взводов; двух батарей — минометной и противотанковой; инженерно-саперной (также именовалась саперно-подрывной) роты; роты парашютно-десантной службы; роты связи; автомобильной роты; школы младшего начальствующего состава; подразделений материально-технического обеспечения.

Возглавили эти подразделения настоящие профессионалы своего дела — яркие, смелые и неординарные личности, такие как Я. Серебрянский, М. Маклярский, В. Дроздов, П. Гудимович, М. Орлов, Г. Мордвинов и другие.

Перед IV Управлением НКВД стояли следующие задачи.

1. Организация и проведение диверсий на коммуникациях, промышленных предприятиях, сооружениях и аэродромах противника.

2. Сбор военной, экономической и политической информации в интересах руководства страны и Красной армии.

3. Организация партизанских отрядов, помощь партийным и советским органам в развитии партизанского движения.

4. Учет, выявление и уничтожение представителей оккупационных властей. германской агентуры, предателей, пособников оккупантов.

5. Борьба против антисоветских националистических формирований.

6. Инженерно-саперные и иные работы на территории, угрожаемой противником.

«Начало войны, — докладывал впоследствии П. А. Судоплатов наркому внутренних дел Л. П. Берия, — застало аппарат разведки неподготовленным к ведению большой диверсионной работы.

Отсутствие подготовленных кадров разведчиков-диверсантов, организаторов диверсионных актов и руководителей диверсионных групп, радистов задержало развитие успешной работы в тылу противника. Это сказалось на качестве подготовки первых групп, заброшенных в тыл противника в 1941 году и в первый месяц 1942 года. Отсутствие навыков конспирации, заранее подготовленных технических баз привело к ряду провалов в работе».

«При колоссальной потребности в людях, — пишет Павел Анатольевич, — мы очень взвешенно и бережно использовали ценную агентуру из числа иностранцев и политэмигрантов. Я категорически выступил против немедленной заброски в тыл противника ценных агентов — немцев, австрийцев, итальянцев, венгров, поляков, кто мог работать в экстремальных условиях и хорошо знал обстановку в странах Европы, оккупированных немцами. Неразумно было распоряжаться ими для затыкания дыр. Поэтому в составе нашего спецназа они всегда держались в особом резерве, на самый крайний случай. (Только испанцы приняли участие в составе ОМСБОНа в боях под Москвой.) Интернациональную часть спецназа мы приберегали и потому, что приходилось считаться с возможностью развязывания против нас военных действий с территорий стран, поддерживающих фашистскую Германию, которые еще не были вовлечены в войну».

«В связи с организацией в 1942 году Центрального штаба партизанского движения нами были переданы в его распоряжение многочисленные отряды и группы. Особую роль наш аппарат сыграл в организации конспиративного обеспечения массового партизанского движения в Белоруссии, Прибалтике, на Украине.

Вместе с тем, как следовало из директивы НКВД СССР от 13 июля 1942 года, штабам партизанского движения не подлежали передаче разведывательно-диверсионные группы специального назначения, действовавшие в тылах противника, разведывательная агентура, курьеры и связники, резиденты в немецком тылу, а также переписка по партизанским формированиям (сводки, донесения, доклады, радиограммы и т. д.)».

«Война, — вспоминает П. А. Судоплатов, — резко изменила отношение советского руководства к разведывательной работе и поступавшей информации. В