Мы много гуляли и проводили время в горах, на свежем воздухе, или в своем уютном домике. Я впервые за эти месяцы снова вернулась к плите. Без него я не готовила совсем, заказывала доставку или покупала что-то незатейливое. А теперь меня не отогнать было от плиты, и Леша угрожал ремнем, потому что боялся, что я переутомляю принцессу.

— Пусть учится готовить для папочки, — дразнила его в ответ.

Меня умиляли все его реакции. Его гиперопека, его некоторая категоричность, всё, что раньше злило и раздражало, теперь будило нежность и улыбку на лице. Каждый раз, когда он обнимал меня, я таяла и ценила это объятие как самый ценный приз. Каждый поцелуй, каждая ночь люблю, всё это сводило с ума и плавило изнутри. Так, как никогда не плавило. Я, наконец, пришла к тому, чего так долго сопротивлялась — расслабилась и с любовью принимала его таким, какой он есть, позволяя ухаживать за собой, командовать и заставлять даже воздух шевелиться вокруг.

В субботу утром мы нежились в кровати, когда зазвонил телефон. Мой. Странно, я отключила его специально, чтобы нас с Лешей никто не тревожил.

Он поднялся с кровати и пошел на зов трели телефона, вернулся с ним в руках.

— Кто это? — посмотрела, потирая сонные глаза, — кому не спится, любовь моя?

— Наш милый друг Романов, он видимо соскучился за нашими душами, — хмыкнул Лёша, но уже без напряжения, которое звучало раньше, когда разговор заходил о следователе.

— У тебя пропало желание пересчитать его зубы? — улыбаюсь и подначиваю. — Ответь. Пусть офигеет. Я три недели сношала ему мозг, чтоб искал тебя, и в итоге нашла сама. Он не в курсе, что я здесь.

— Как ты могла?! — иронизирует Шагаев, но быстро нажимает соединение, включая громкую связь, — я вас рад слышать, мой милый друг.

— Да ладно, а я то думаю, что же так стало тихо и комфортно с городе, — фыркает следователь. — Василиса, как ваше здоровье, как ребенок? Хочу верить, что вы нашли душевное равновесие рядом с вашим женихом.

— Вашими молитвами, — хмыкаю, поднимая довольный взгляд на Лёшу, — я нашла своего жениха, в то время как вы не смогли. Может в следователи пойти после декрета?

— Я подумаю над этим интересным вопросом, и дам несколько ценных советов, — смеётся мужчина, — я рад, что вы, гонимые любовью, смогли нажать на все рычаги и отыскать своего благоверного.

— Я тоже рад, что вы за нас рады, — а вот в этот раз мой милый сострил.

— Алексей Викторович, вам и вашей девушке нужно в ближайшее время появиться в городе. Я не трогал вас только потому, чтобы Василиса смогла прийти в себя. Судебное заседание состоится на следующей неделе.

Алеша смотрит на меня и подмигивает.

— Ты готова засадить этого урода, родная?

— Глаза мои бы его не видели, — цежу сквозь зубы и сажусь на кровати.

Смотрю на Лёшу. Его оптимизм воодушевляет.

— С тобой я на всё готова, ты же знаешь. Когда суд?

— Василиса, вы не обо мне, надеюсь, так отзываетесь, — смеётся следователь.

— Нет, — смеюсь, глядя на Лёшу. — Не о вас.

Мы поговорили с Романовым еще немного, и он сказал, когда мы должны вернуться и что нас ждет. Допрос, свидетельствование и суд. Ростову светит пожизненное, которое он заслужил. Не хочу даже думать о нём. Хочу думать только о Леше и о том, что ждет нас впереди. Почему-то чувствую, что только прекрасное. Потому что нельзя быть такими неудачниками. Не может судьба издеваться над нами сильнее. Так Леше и сказала перед отъездом.

Вернулись домой полные сил и желания бороться до конца, рука об руку, иного выбора нет. И когда утром во вторник нам нужно было явиться в полицию на допрос, Леша железобетонно ответил, что едет со мной и меня больше одну не оставит. Я была не против. Я так устала быть сильной, что мне всей душей хотелось побыть маленькой девочкой за мощной широкой спиной своего мужчины.

Но первым делом нас ждал Романов для беседы и ровно в девять мы вошли в его кабинет.

Леша нервничал не меньше моего. И я понимала, что ему хочется почесать кулаки о физиономию той твари, что решила посягнуть на самое ценное, что есть у человека, — жизнь.

— Рад видеть вас в отличном расположении духа, — улыбнулся мне всегда серьёзный Роман Петрович, Леше пожал руку, предложил нам присесть, — кофе не предлагаю, да и не за этим вы здесь, думаю, хотите побыстрее закрыть эту страницу, хотя впереди несколько заседаний, требующих вашего присутствия. Василиса, вы уверены, что готовы к этой встрече?

— Нет, — отвечаю как есть, — но разве у меня есть выбор?

Все мы понимаем, что нет. Поэтому приходится приободрять себя.

— Зато я привела группу поддержки, — сжимаю Лешину руку и улыбаюсь уголками губ, — с ним мне будет не так страшно.

Романов вызывает дежурного, который тут же выметается из кабинета следователя, чтобы привести подозреваемого. Я сижу на иголках. Не хочу и не горю желанием видеть эту мразь. Но я должна закрепить в памяти тот день, когда восторжествует правда. Нам крупно повезло, что меня курировал следователь, что я была у него на контроле. И хотя это было жутко страшно, все же только благодаря поддержке, его вере в мои силы, смогла преодолеть страх и не потерять Лёшку. Хотя могла…но кто же знал, что убийца слишком близко со мной, что он дышит в спину и знает все о моей жизни так много, что впору взвыть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все то время, что вели заключенного, мы молчали. Следователь что-то просматривал в паке с документами, я молчала и смотрела на скрещенные пальцы, а Лешка уткнулся мне лбом в плечо и просто гладил коленку.

— Какие люди и без охраны, — слышу за спиной надменный голос Ростова, вздрагиваю, Леша резко поднимает голову и соскакивает с места.

— Алексей Викторович, присядьте, либо вас выведут отсюда.

Я на автомате хватаю Лешку за руку и притягиваю назад к себе. Использую его, как щит, даже если это некрасиво. Он нужен нам с принцессой, чтобы перенести это.

От одного лишь звука голоса Ростова тошнота подступает к горлу. Мне настолько омерзителен этот человек, что хочется взреветь. Утешаю себя лишь мыслью, что после этого я его уже никогда не увижу. И забуду, как худший кошмар.

Неплохо его помотала судьба. Рука до сих пор в гипсе, да и хромает он на правую ногу. хочу верить, что камере ему было весело все то время,