Можно было надеяться дойти до вершины минут через двадцать-тридцать. Иван действительно оказался прекрасным проводником. И охотником: по дороге он умудрился хлопнуть еще одного облаянного собаками глухаря.

Вчерашняя усталость и подъем заставляли жаждать привала. Но надо было дойти до вершины. И мы не пожалели. Вершина действительно представляла собой плато больше половины футбольного поля размером. По периметру рос лес. Но внутри леса не было. Это был правильный круг (во всяком случае, так казалось еще до измерений), и внутри него было чисто, будто оплавлено.

— Что скажешь? — поинтересовался я первыми впечатлениями Андрея.

— Перст Божий был тебе прошлой ночью, вот что.

С этим смешно было спорить. В конце концов, перст Божий это и есть Свет. Свет, проявляющий для нас нечто, скрытое тьмой.

Было ясно, что где-то здесь надо устраиваться биваком.

— Подожди, — сказал Андрей, когда я поделился с ним этой мыслью. — Сначала надо достать радиометр и счетчик Гейгера. Померим — тогда решим, где.

Оба наших геохимика принялись за дело. Перво-наперво Андрей послал их обследовать круг по внешнему контуру. С этим они справились минут за десять и сообщили, что никакого скачка от фоновой величины не наблюдают. После этого Андрей разрешил войти внутрь круга. Оба геолога принялись колотить молотками по оплавленным камням, геохимики передвинулись со своими приборами к центру, а мы с Андреем, взяв стометровую рулетку, занялись промерами диаметра пятна по разным румбам, фиксируя данные в полевой книжке. Везде получилось по семьдесят семь метров. Разница составляла сантиметров шесть-восемь. Скорее всего, это объяснялось тем, что мы протягивали ленту не совсем точно через центр круга. Геодезисты могли бы справиться с этой работой гораздо лучше нас, но и без них было ясно, что корабль, отрабатывавший вертикальную посадку, шел по намеченной линии очень точно. Тем временем ребята установили, что и в центре плеши радиационных аномалий нет. Стало быть, культура пришельцев позволяла им пользоваться другим видом энергии, то ли вовсе безопасным (в чем лично я склонен очень и очень сомневаться), то ли таким, опасность которого мы просто не умели выявлять. Но нет ли тут остатков какой-либо химической отравы, особенно такой, которая не сказывается немедленно, а действует постепенно. Образцы, взятые из грунта, ребята, конечно, исследуют, но только когда? Когда все, что может на нас подействовать, подействует уже в полной мере. Тем хуже для нас. Чрезмерное любопытство наказуемо не только в легендах о «Синей Бороде».

Все это время Саня Березин и Иван наблюдали за нами со стороны. Андрей не разрешил им входить в круг, пока его не проверят на излучения и радиоактивное заражение: нас, экспедиционный состав, он еще в Москве застраховал на приличные суммы — друзья из Важелки страховки не имели. Но вот настал Сашин черед. С рамкой, вращающейся вокруг вертикальной оси, он пошел по периметру плеши, не входя в круг. Так мы договорились. Вернувшись в начальную точку, он сказал, что изменений поля пока не отметил. Тогда Андрей разрешил ему войти в круг, наказав, что, если рамка покажет серьезное возмущение энергетического поля, он сразу выйдет за границу пятна.

К этому времени я уже набросал на планшете эскиз пятна, проведя оси по основным частям света и указав промеры. Нам с Андреем было видно, что рамка у Сани в руках вертится. Не как пропеллер, но все-таки довольно ходко.

— Уходи из пятна! — крикнул Андрей, но Саня только досадливо отмахнулся. То ли возмущение поля не казалось ему особенно сильным, то ли он просто не хотел отставать от нас. Завершив круг, Саня сказал:

— По периферии внутри пятна возмущения везде. Думаю, одинаковые. Рамка крутилась ровно, не ускоряясь и не замедляясь.

— А ты считал обороты в минуту?

— Нет. Давай замерим. Засекай время.

Саня снова вошел в круг и устремил взгляд на рамку. Я сделал то же самое. Андрей дал сигнал. Через минуту он выдохнул:

— Стоп!

— Девяносто! — сказал Саня.

— Девяносто! — подтвердил я.

— Ты считаешь, такая интенсивность не опасна? — спросил Андрей.

— Думаю, нет. С такой скоростью рамка крутится порой и дома, в больнице. Теперь надо в центре посмотреть, как считаешь?

— Пойдем, — сказал я Сане. — Я тебе помогу.

Мы пошли к центру круга, следя за поведением рамки. Я шел справа, чуть сзади, выглядывая из-за Саниного плеча. Изменения скорости вращения я, пожалуй, не заметил.

Когда наблюдатели, занявшие посты в точках пересечения круга диаметрами север — юг и восток — запад, велели нам остановиться, мы измерили скорость вращения в центре.

— Девяносто восемь, — сказал Саня.

— Девяносто семь, — сказал я. — Запишем девяносто восемь, я переводил взгляд на часы. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Не больше, чем тебе. Немножко гуще к середине. Не более чем на десять процентов.

Мы вернулись к Андрею.

— Ничего особенного, — сообщил я, предупреждая его вопрос. — Там девяносто восемь оборотов в минуту.

— Все-таки у меня впечатление, что это немало, — отозвался Андрей. — Ты бы своих пациентов, — обратился он к Сане, — оставил в таком месте или поместил туда, где рамка не вертится?

— Пожалуй, не оставил бы.

— Значит, и нам надо устроить бивак в стороне от этого места.

— А в любом случае в стороне, — вмешался я. — Бивак надо разбить у воды. Тут ее не достанешь. Надо Ивана спросить, где здесь ручей.

Вслед за Иваном мы спустились по западному склону почти до самого подножья холма. Там был ключ. Несколько выше его и сбоку нашлась площадка, на которой среди деревьев вполне могли уместиться наши три палатки.

— То, что надо, — сказали оба геолога-геофизика, Валентин и Матвей.

К этому времени всем уже здорово хотелось есть. Иван ощипал глухаря, и тот отправился в котелок. Мы открыли четыре банки сардин и бутылку коньяку, которая полагалась обнаружившему «стоянку» НЛО, наподобие того приза, который ожидает в геологической партии первого, кто обнаружит образец с ископаемой фауной, позволяющий произвести датировку пласта. На этот раз в роли «открывателя» оказался не кто иной, как я.

Мы выпили за удачу, потом еще раз — за знакомство с Иваном и Саней, а потом навалились на еду. Организм, промытый свежим лесным воздухом, реагировал на алкоголь довольно заметно, несмотря на скромность принятых доз. Чуть ли не каждый, вставши на ноги, сразу чуть оступался и только затем, мобилизовав сознание и волю, заставлял себя подчеркнуто устойчиво держать курс. К выпитому коньяку добавилась бутылка водки, вынутая из рюкзака Саней Березиным. Здесь я заметил, что все экспедиционники плеснули себе по кружкам совсем немного, и в результате Ивану, к его вящему удовольствию, достался почти целый стакан. На его широком, открытом и добром лице было прямо написано, что ему хорошо, хотя вряд ли он разделял нашу радость от обнаружения посадочной площадки. Что ему, местному жителю, с того, что в двадцати пяти километрах от