– Неужели это и вправду ты, Гром?

– Я, Бо, – ответил он. – Я.

Морщась, нейромант вытер бороду правым рукавом. Он чувствовал себя совершенно опустошенным, но его жизнь, казалось, впервые за долгое время наполнилась смыслом.

Мутанты, нападавшие на Щелкуна, неожиданно попятились от стального ящера, и Громобой мысленно велел «Рексу» повременить с ответной атакой. А нетопырь довольно неожиданно помог нейроманту подняться, и тот даже не сопротивлялся – только дважды чуть не грохнулся, потому что ноги, изможденные, с трудом удерживали даже вес тела.

Однако не успел Громобой подняться, как на шею к нему бросилась Бо, и, если б не стена за спиной, бородач точно рухнул бы на пол вместе с пришедшей в себя женой. Впрочем, в те мгновения нейромант думал вовсе не о падениях и подъемах.

– Это ты, ты! – воскликнула Бо. – Мой хороший, мой любимый… Как же я скучала!

И, прежде чем он успел что‑то на это ответить, девушка поцеловала его в губы и заплакала.

* * *

Столь устрашающее громыхание Игорь уже однажды слышал. И, к сожалению, случилось подобное не во время встречи с «Рексом» нейроманта Громобоя. В тот раз, когда этот гулкий скрежет впервые донесся до ушей дружинника, они встретили «Аконкагуа 5А»… точней, разминулись с ним, а потом наблюдали со стороны за его неспешным шествием. Робот был до того велик, что издалека походил на оживший пятиэтажный дом; люди же ему, вероятно, казались крохотными жуками, которых гигантский био, надо думать, с безразличным видом давил, едва встретит.

И вот теперь Игорь снова услышал этот угрожающий гул и, вспомнив о недавней встрече с роботом, поспешил рассказать обо всем Прокофию.

– А не стальная ли это сколопендра? – выслушав дружинника, хмуро уточнил десятник.

– Может, конечно, и она, – пожал плечами Игорь. – Но разве от этого легче? Грядет что‑то огромное… или обширное. Надо где‑то временно схорониться, дождаться, пока минует.

– А с чего ты взял, что мимо не пройдет? – удивился Прокофий. – Что именно сюда направляется?

– Береженого Бог бережет, разве нет? В тот раз мы разминулись с ним, но могли ведь и встретиться. Так не лучше ли осторожность проявить?

– Что думаете? – окинув взглядом свое воинство, поинтересовался десятник. – Вы все слышали. Как поступим?

– Лучше переждать, наверное, – ответил один.

– Но время ж терять нельзя, – возразил ему другой. – Может, мимо пройдет, а?

– А ежели не пройдет? – вставил свои три копейки Митрофан.

– А ты что сам думаешь, Прокофий? – спросил темноволосый дружинник, ехавший справа от Игоря – кажется, его звали Олег.

– Я думаю, если мы будем прятаться каждый раз, как шум какой‑нибудь услышим, – произнес десятник, – то и за месяц до Тушино не доберемся. Поэтому я считаю, надо ехать, а там будет видно.

– Ну так поехали, чего мы тут тогда обсуждаем? – пожал плечами Олег.

– Вы меня знаете – если решение неоднозначное, я лучше лишний раз мнение всех узнаю и тогда решение приму, – пояснил десятник. – Не потому, что я ответственность хочу на кого‑то другого переложить. Просто мне важно, что думают мои люди.

Во взглядах дружинников читалась искренняя благодарность. Прокофий казался простым, но деятельным командиром, и это, безусловно, подкупало окружающих его людей. И хоть Игорь был совершенно не согласен с решением десятника, противиться ему он мог и не пытаться: никто из воинов не принял бы сторону светловолосого «выскочки» и «ворюги».

– Вперед, – произнес командир, и отряд вновь стронулся с места.

«Впрочем, в этом нет ничего удивительного, – подумал Игорь, беспокойно вслушиваясь в гул, который с каждым мгновением становился все громче и, как следствие, ближе. – Они с ним через многое прошли, а я для них – кто? Обычный паренек, чудом выживший в Строгино, а потом попавшийся на краже ноутбука у Книгочея…»

Вспомнив о штуковине, переданной ему советником, Игорь невольно потянулся к сумке и провел по ней рукой. Лишний раз доставать подарок Книгочея он не решался – вдруг фенакодус взбрыкнет, и ноутбук попросту выпадет из рук дружинника?

«Ну да, а в бой с ним идти, значит, неопасно?» – хмыкнул про себя светловолосый разведчик.

Хотя был ли у них выбор? Изловить рукокрыла, приручить и, привязав к нему ноутбук, отправить прямиком в Тушино? Но ведь и в воздухе хватает угроз… не говоря уже о том, что рукокрыла приручить – задача не из легких, если вообще выполнимая.

А гул, меж тем, нарастал, отвлекая на себя все внимание дружинников. Видно было, что многие нервничают, косятся в сторону Прокофия – может, передумает? Однако предводитель оставался невозмутим. Игорь не до конца понимал, идет ли он на принцип или же действительно считает, что риск в данном случае вполне оправдан? Впрочем, что дало бы ему это понимание? Повлиять на ситуацию Игорь все равно не мог.

Однако не прошло и четверти часа, как гул стал практически нестерпим. Тут уж и Прокофий явно заколебался, усомнившись в правильности своего решения, да и фенакодус его, проникнувшись настроением своего наездника, тоже нервно заплясал. Однажды даже на дыбы встал, словно отказываясь идти дальше. Тогда‑то Прокофий и сломался.

– Ладно, хватит судьбу испытывать! Поступим, как Игорь говорит! – воскликнул он, стараясь переорать гул.

– И где спрячемся? – растерянно вопросил Митрофан.

По иронии судьбы, отряд находился возле входа в подземную станцию с огромной красной буквой «М», до сих пор болтающейся на согнутом столбе. Близлежащие же дома были разрушены настолько, что на роль укрытия явно не годились. И тем не менее Прокофий указал на одно из зданий и сказал:

– Переждем там. За мной.

Дружинники уже направили фенакодусов к дому, однако Игорь остановил всех, воскликнув:

– Это здание не годится, Прокофий!

Десятник придержал скакуна и оглянулся через плечо на бунтаря. Взор его не сулил дружиннику ничего хорошего, однако Игорь прекрасно понимал, что лучше вызвать гнев десятника, но пережить встречу с гигантским био, чем наоборот.

– Чем тебе не нравится это укрытие?

– Тем, что био легко найдет нас там. Возможно, он даже обрушит стены, просто шагая мимо, и, опять же, легко нас обнаружит. Ну и фенакодусы, когда почувствуют его близость, наверняка начнут сходить с ума…

– Допустим, так и будет. Но что же ты предлагаешь? – с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев, вопросил десятник. – Оставаться здесь?

– Нет. Я предлагаю спуститься вниз. – Игорь взглядом указал на вход в подземелье.

Дружинники практически синхронно повернули головы и уставились на зияющий проем, куда уходила широкая полуразрушенная бетонная лестница. Что таилось там, внизу, можно было только гадать. В подземелье обязательно жили руконоги и их матка, покой которой они охраняли денно и нощно. Возможно, кроме них, еще и потолочники, прячущиеся во тьме тоннелей со времен Последней Войны. И вот туда предлагал добровольно спуститься Игорь?