был человеком, который провел большую часть своей карьеры, решая проблемы насилия с помощью того же насилия. Он стоял позади нас, и я поняла, что и Натаниэль, и Ру уделили часть своего внимания высокому, темному и потенциально опасному человеку. Я полностью забыла о нем, что было хуже, чем небрежно; это было глупо. Так же, как Эдуард не был моим единственным опасным другом, так и я не была его единственным опасным другом. Если бы пришлось выбирать, из-за чего свадьба потерпит крах, то это бы не было единственным решением.

Эдуард продолжал смотреть на меня, не обращая внимания на трех мужчин вокруг меня, как будто наш зрительный контакт был всем, что имело значение. В конце концов, я вложила во взгляд столько же, сколько и получила от него. Мы смотрели друг на друга, как будто этот долгий момент был всем для нас, и так это и было.

— У Донны и всех остальных женщин спа-день, поэтому у вас есть время отдохнуть в своей комнате перед ужином сегодня вечером.

— Вздремнуть было бы здорово — сказала я.

— Не слишком увлекайся сном — сказал он, взглянув на шею Ру, где на его коже виднелся легкий отпечаток моих зубов.

25

Мы вернулись в вестибюль забрать Никки и сумки, после этого Натаниэль повел нас в наши номера. Номер Брэма и Никки был рядом с нашим, а номер Ру и Родины находился через коридор. Мы рассказали Никки о приключениях у бассейна. Он не был удивлен.

— Все мастера вампиров имеют своих невест, Анита. Все линии крови, а не только линия Белль Морт.

Я свернула в коридор рядом с нашими комнатами и спросила:

— Откуда ты это знаешь?

— Я начал расспрашивать, когда вы привезли этих двоих из Ирландии.

— Спрашивать, кого?

— Я спросил у Арлекинов; они служили старому совету вампиров тысячи лет.

— Ты не спрашивали нас — сказала Родина.

— Как я мог спросить тебя о твоей собственной судьбе?

— Мы знали, что стоит ей завладеть нами, и мы станем ее мясом, как только она этого пожелает, во всяком случае, если она этого пожелает — сказала Родина.

— Я не хочу, чтобы вы были моим мясом, ни один из вас.

— Ты также не планировала владеть мной — сказал Никки и посмотрел на меня.

— Я слышу, как кто-то идет; давайте закончим этот разговор в одной из комнат, — сказал Мика.

Мы фактически открывали дверь в нашу комнату, когда Донна спустилась по коридору. Я все еще не привыкла к ее недавно осветленным волосам. В них было так много бликов, что казались практически белокурыми, но выглядели естественно, как будто выгорели на солнце. Волосы были настолько непривычными, что я отвлеклась на них, пока она не подобралась достаточно близко, чтобы даже большие круглые солнцезащитные очки не могли скрыть того факта, что она плакала. Я обменялась взглядами с Натаниэлем. Он держал ее за руку в процессе подготовки к свадьбе больше, чем я, но один взгляд, и я знала, что он тоже не знал, что случилось.

— Анита, мне нужно… Нам нужно поговорить. — В ее голосе были слышны слезы, но также и сдерживаемый гнев, и страшная фраза, нам нужно поговорить, не предвещала ничего хорошего.

Мой пульс ускорился, когда я сказала: — Я думала, что ты с другими дамами занимаешься своими ногтями.

— Мне наплевать на мои ногти, не сейчас.

Вот дерьмо.

Натаниэль попытался успокоить ее, но она оттолкнула его.

— Нет, нет, я не хочу, чтобы другой мужчина успокаивал меня прямо сейчас. Извини, Натаниэль, ты тут ни при чем. Я просто чувствую, что все мужчины сейчас ебаные лжецы. — Я не думала, что когда-либо слышала, как она говорила, ебаные.

С другой стороны, она не злилась на меня, потому что она злилась на мужчин, а я — не из них, Йеху для меня! Однако комментарий не предвещал ничего хорошего для Эдуарда — извините, Теда. Неужели она узнала больше о бэтменской стороне его жизни так близко к предстоящей свадьбе? Это был бы отстой, конкретный.

— Что случилось, Донна? — спросила я, потому что чувствовала, что должна была спросить.

Она схватила меня за руку и начала тянуть по коридору. Видимо, нам предстоял девчачий разговор. Я оглянулась на мужчин.

— Мы разберемся здесь — сказал Мика.

Натаниэль посмотрел на меня очень серьезно и грустно. Одними губами он произнес «Мне жаль». Он знал, что я терпеть не могу справляться с подобными эмоциональными потрясениями, но многие люди полагали, что, будучи женщиной, я буду лучше, чем мужчина. Боже, они выбрали явно не ту девушку, хм, человека.

Ради Эдуарда, я сделаю все возможное с Донной, но мы с ней никогда не были друзьями, тем более мы не были настолько близкими подругами, чтобы так хватать и тащить друг друга по коридору на задушевные разговоры. Я понятия не имела, что ее так расстроило, что она обратилась ко мне. У нее здесь было две лучшие подруги, а также ее партнерша по метафизической лавке, так почему же я оказалась одна с рыдающей невестой на руках?

Никки пытался пойти за нами как хороший телохранитель, но Донна просто молча указала на него пальцем. Потом попробовала Родина, но Донна сказала:

— Извините, но я вас не знаю. Это личное.

— Я буду в порядке; расслабьтесь — сказала я.

— Нет, — сказал Никки, — ты не можешь никуда уйти, хотя бы без одного из своих телохранителей.

— Нет, — сказала Донна, — я хочу поговорить с Анитой без зрителей.

— Анита никуда не уйдет без телохранителя.

Донна начала пытаться протестовать, но Родина сказала:

— Мы могли бы использовать маленькое кафе в конце коридора. Двери стеклянные, и мы можем следить за Анитой, не подслушивая — Она улыбнулась, говоря это, всем своим видом излучала полезность. Я знала, что если люди не будут кричать вокруг нас, любой из верживотных сможет услышать хотя бы часть разговора, но не стала говорить об этом Донне. Мы все нуждаемся в иллюзиях, и я была вполне уверена, Никки последует своему ультиматуму. Он был моей Невестой: я могла просто приказать ему не следовать за мной; То же самое с Ру и Родиной, но у Брэма был выбор, и я была почти уверена, что он им воспользуется, чтобы поддержать своих товарищей по охране.

Ру и Брэм остались с Натаниэлем и Микой, заводя их в наш номер. Никки и Родина пошли с нами, он впереди, а она сзади. Я думала, что Донна будет больше