бы на него или его жизнь сейчас. Это был бы просто извлеченный урок и ничего больше.

Она сняла большие солнцезащитные очки и моргнула. Ее тушь и подводка для глаз текли по щекам черными слезами. Это заставляло ее выглядеть хрупкой и вызвало желание защитить ее.

— Ты так работаешь, Анита? Ты сортируешь все в отдельные отсеки, чтобы эмоции не мешали работе?

И именно такие моменты заставляли меня понять, почему Эдуард женится на Донне. Она понимала это; в какой-то момент она делала логичный вывод об Эдуарде, обо мне, обо всех нас, кто брал оружие и шел на охоту за монстрами. Также это значило, что она была более проницательной, чем ей было комфортно. Но все же это заставляло меня думать о ней лучше, потому что у нее появлялись вопросы, и потому что у нее хватало смелости задавать их. Она уже набрала очков девочки-скаута за схватку с Дикси в Нью-Мексико; и сейчас получила еще очки.

— Да, — сказала я, — это часть моей работы.

— Ты не сердишься на то, что Тед был женат раньше, даже немного?

— Нет.

— Я видела, как ты была удивлена, но ты не была расстроена, даже до того, как поняла, что Кэрол имела в виду под этим ужасным комментарием про бегемота.

— Нет — сказала я.

Она изучала мое лицо.

— Почему нет?

Я облизнула губы и постаралась быть очень осторожной.

— Мы с Тедом лучшие друзья, но мы знакомы всего девять лет. Мы не говорим друг другу обо всем, что происходило до нашего знакомства.

— Но брак важен. Я бы сказала своим лучшим друзьям что-то подобное.

— Но твои лучшие друзья — женщины. Другое дело, когда твой лучший друг — мужчина. Вы говорите о разных вещах.

— Ты не просто его лучший друг; ты его рабочая жена, его партнер по охоте на монстров.

— Да, но ты его настоящая жена; даже без церемонии вы, ребята, встречаетесь почти семь лет. Ты сделала его счастливее, чем я когда-либо видела. Я даже не знала, что Тед хочет семью или представлял ее в своей жизни, пока я не сошла с самолета пять лет назад и не встретила тебя и детей.

Она улыбнулась, но улыбка померкла. Ее лицо снова стало серьезным. Черт возьми, я выиграла. Что же сейчас не так?

— Если бы ты подумала, что Тед хочет иметь семью и более нормальную жизнь, ты бы преследовала его сильнее?

— Преследовала его, как? — спросила я.

— Я верю, что у вас раньше не было романа, Анита, но между вами что-то есть. Ощущение, что это больше, чем просто дружба. Если бы ты думала, что он хочет семью и брак, ты бы попыталась встречаться с ним?

— Ты имеешь в виду, хотела бы я построить домик с белым штакетником с Тедом?

— Да, это именно то, что я имею в виду.

— Донна, если ты не заметила, я не из тех, кто мечтает о белом штакетнике.

— Каждая женщина хочет этого.

— Может быть, я поступила в колледж — тогда я даже некоторое время была помолвлена — но у меня никогда не будет той жизни, которую ты считаешь нормальной.

— Ты бы хотела, если бы это было возможно?

— Что было бы для меня нормальным? Здесь со мной Мика и Натаниэль. Если нормальная жизнь означает отказаться от любого из них, то я в ауте.

Затем она улыбнулась и потерла под глазами, как будто вспомнила о том, что накрашена, но было уже слишком поздно. Черные дорожки от слез начали высыхать на ее коже; чтобы избавиться от всего этого ей понадобится средство для снятия макияжа.

— К тому же с тобой снова Никки.

— Он мой личный телохранитель — сказала я.

— Анита, он для тебя больше.

— Да, он больше.

— Когда ты выйдешь за Жана-Клода, неужели он не заставит тебя отказаться от них?

— Он женился бы на Мике и Натаниэле вместе со мной, если бы это было законно.

— И Никки?

— С Никки тоже все в порядке.

— Я никогда не пойму, как ты управляешь таким количеством отношений.

— Не все из них являются основными отношениями.

— Как кто-то может быть доволен, не будучи чьими-то основными отношениями? — спросила она.

— Некоторые люди не хотят быть единственными для кого-то.

— Я хотела быть единственной и неповторимой для Теда, но даже его первый брак не был важен, и у него все еще есть ты.

— Мы прошли через это, Донна. Он и я не романтики.

— Я верю в это, но ты по-прежнему важная часть жизни Теда. Меня одной никогда не будет достаточно для него. Он никогда не будет только моим.

— Но у нас нет романа.

— Не в физическом плане, но в эмоциональном ты действительно его рабочая жена. Ты удовлетворяешь его эмоциональные потребности так, как я никогда не смогу. Я бы лучше предпочла роман между вами, потому что могла бы заставить его отказаться от этого, но то, что между вами, от этого он не откажется.

— Не знаю даже что сказать на это, Донна, за исключением того, что он любит тебя, безумно, глубоко, любит тебя. И за все время, что я его знаю, никогда еще не видела его таким.

— Кэрол сказала то же самое.

— И она видела его с первой женой, так что он не любил ее так, как любит тебя.

— Тогда почему он женился на ней?

— Потому что ему было восемнадцать, и, скорее всего, он впервые оказался чертовски одиноким и вдали от дома. Отличный рецепт стать уязвимым.

— Полагаю, ты права — сказала она.

Краем глаза я уловила движение и поняла, что это Никки и Родина открывают дверь Эдуарду. Он вошел к нам, все еще в плавках, добавил только сандалии и солнцезащитные очки. Кто-то ему рассказал, и он спешил найти Донну, я думала об этом, пока не увидела ее лицо, обращенное на приближающегося Эдуарда. Она выглядела так, словно кто-то ударил ее промеж глаз молотком, и на лице было написано: «о боже, он такой сексуальный». Британцы сказали бы, что она ошарашена. Эдуард пришел только в купальных плавках и эффект был такой же, как и у женщины в блузке с открытым декольте, которая хотела своим видом направить ссору в другое русло.

Должна признать, что проходя через дверь в солнечном свете, танцующем на всей этой мускулистой худобе, Эдуард выглядел весьма приятно. Я знала, что Эдуард красив, но не могла оценить его сексуальность. Он был моим лучшим другом; ты просто не рассуждаешь о сексе с твоей