Я откидываюсь на подушки и смотрю в потолок. Я только что пришла в себя… ну, пыталась прийти в себя после того, как Хардин использовал меня, чтобы выиграть спор, – и теперь такое? Натали и еще четыре девушки, раз он сказал, что она выпала на пятую неделю. Потом еще сестра Дэна. Это замкнутый круг, ситуация повторяется, но сможет ли он остановиться? Что было бы со мной, не влюбись я в него?

Я знаю, что он любит меня, действительно любит. Я вижу.

И я тоже люблю его, несмотря на все ошибки, которые он делает и сделал в прошлом. Я вижу, как он изменился – хотя бы за последнюю неделю. Он никогда не выражал чувства ко мне так, как сделал это вчера. Жаль только, что за прекрасным признанием последовало раскрытие этой мерзкой тайны.

Он сказал, что я его единственный шанс на счастье, что я его единственная возможность не провести остаток жизни в одиночестве. Серьезное утверждение. Правдивое утверждение. Никто не будет любить его так, как я. И не потому, что он не заслуживает любви, а потому, что никто не узнает его так, как знаю я. Знала. Или все еще знаю? Трудно сказать, но я хочу верить, что знаю его настоящего. Сейчас он совсем не тот, каким был всего несколько месяцев назад.

Несмотря на всю причиненную мне боль, он сумел многое мне доказать. Он изо всех сил пытается стать человеком, каким я хочу его видеть. Он может измениться: я вижу перемены. Часть меня считает, что, возможно, мне пора взять часть вины на себя – не за то, что он сделал с Натали, а за то, что я была так жестока с ним, когда должна была понять: для перемен нужно время, и никто не может стереть свое прошлое. Его поступок отвратителен, ужасен, но иногда я забываю, что он одинокий озлобленный человек, который до этого никого никогда не любил. Да, он по-своему любит мать, но не так, как большинство людей любят родителей.

Другая часть меня чувствует усталость. Усталость от этого замкнутого круга с Хардином. В начале наших отношений наметилась закономерность: он был жестоким, потом милым, затем опять жестоким. Сейчас этот цикл в чем-то изменился, но стало еще хуже. Намного хуже. Я ухожу от него, потом возвращаюсь, затем снова ухожу. Я не могу так продолжать – мы не можем так продолжать. Если он скрывает что-то еще, я этого не перенесу, я и так едва держусь. Я не выдержу очередных тайн, очередных переживаний, очередных расставаний. У меня всегда все было распланировано: каждая деталь жизни была просчитана и проанализирована, пока я не встретила Хардина. Он перевернул мое существование с ног на голову – скорее в плохом смысле. И все же он сумел принести мне счастье, подобного которому я никогда не испытывала.

Мы должны быть вместе и постараться справиться с его ужасным прошлым. Или я должна положить конец всему, приняв окончательное решение. Если я уйду от него, мне придется переехать подальше отсюда, намного дальше. Мне придется избавиться от любых напоминаний о моей жизни с ним, иначе я никогда не смогу двигаться дальше.

И вдруг я понимаю, что мои слезы высохли, и это помогает мне сделать выбор. Мысль о том, чтобы покинуть его, причиняет мне больше боли, чем все, что он натворил.

Я не могу уйти от него. Я это знаю.

Понимаю, как жалко это звучит, но я не смогу жить без него. Никто не вызовет у меня таких чувств, как он. Он для меня – все, как и я для него. Мне требовалось время на размышления, и хотя мне следует подумать еще, я уже хочу, чтобы он вернулся. Любовь – всегда такая сложная штука? Всегда так полна не только страсти, но и боли? Но сравнивать мне не с чем.

Слышу, как открывается входная дверь, слезаю с кровати и бегу в гостиную. Но, к сожалению, я вижу там не Хардина, а Триш.

Она вешает ключи от машины Хардина на крючок и снимает запорошенные снегом ботинки. Не знаю, что теперь ей сказать, – ведь она посоветовала мне уйти вместе с матерью.

– Где Хардин? – спрашивает она и идет на кухню.

– Его не будет… до утра, – сообщаю я.

Она поворачивается ко мне.

– Вот как.

– Уверена, если вы позвоните ему, он скажет, куда поехал, если вы не хотите оставаться здесь… со мной.

– Тесса, – отвечает она, явно пытаясь подобрать нужные слова, и на ее лице написано сочувствие. – Я сожалею о своих словах. Не думай, будто я настроена против тебя, это не так. Я просто пыталась защитить тебя от того, что может сделать Хардин. Я не хочу, чтобы тебя…

– Ждала судьба Натали?

Я вижу, что это воспоминание причиняет ей боль.

– Он рассказал тебе?

– Да, про видео, фотографии, ее стипендию. Про все.

– И ты все еще здесь?

– Я сказала, что мне нужно побыть одной некоторое время. Но да, я никуда не ухожу.

Она кивает, и мы садимся за стол друг напротив друга. Когда она обращает ко мне свой удивленный взгляд, я понимаю, о чем она думает, и говорю:

– Я знаю, что он сделал ужасные, отвратительные вещи, но он говорит, что изменился, и я ему верю. Он стал другим человеком.

Триш скрещивает руки на груди.

– Тесса, он мой сын, и я люблю его, но тебе надо хорошо все обдумать. Он только что поступил с тобой так же, как поступал прежде. Я знаю, что он любит тебя – теперь я это понимаю, – но я боюсь, что потерянного не вернешь.

Я киваю в ответ. Ее честность важна для меня, но я говорю:

– Это не так. Да, потеряно было много, но ситуация не стала необратимой. И это мое решение – как относиться к его прошлому. Если я буду все время напоминать ему об этом, разве он сумеет жить дальше? Разве он теперь не заслуживает любви? Понимаю, вы, наверное, считаете меня наивной и глупой из-за того, что я постоянно его прощаю, но я люблю вашего сына и не могу жить без него.

Триш слегка цокает языком и качает головой.

– Тесса, я вовсе не считаю тебя такой. Мой сын ненавидит себя – всегда ненавидел, – а я всегда думала, что он не избавится от этой ненависти. Думала, пока он не встретил тебя. Я была в ужасе, когда твоя мать рассказала о том, что он с тобой сделал, и я сожалею о своих словах. Не знаю, что я упустила в воспитании Хардина. Я старалась быть для него лучшей матерью на свете, но это было трудно, ведь его отца не было рядом. Мне приходилось много работать и не удавалось уделять ему достаточно внимания. Сложись все по-другому, может, он стал бы относиться к женщинам с большим уважением.

Понимаю, что если она еще не выплакалась за сегодня, то начнет плакать сейчас. Она чувствует себя такой виноватой, и мне очень хочется утешить ее.

– Он стал таким не из-за вас. Мне кажется, это связано с его отношением к отцу и с теми друзьями, которых он заводит, – и с тем и с другим я стараюсь ему помочь. Прошу, не вините себя. Вы здесь совсем ни при чем.

Триш тянется через стол и сжимает мои руки, а потом говорит:

– Ты определенно самый добрый человек из всех, кого я встречала за все свои тридцать пять лет.

Я удивленно изгибаю бровь.