Женщина в коричневом ожгла ее угрюмым злым взглядом, но, наткнувшись на твердый взор Алис, резко отвела глаза, скривившись в болезненной гримасе. Когда Алис наставляла кого-то на путь истинный, то наставляла всерьез и надолго. Руки женщины продолжали гладить столешницу; Илэйн подумала, что та вряд ли сознает, что делают ее руки.

– И они по-прежнему отрицают, что видят потоки, – промолвила Реанне своим высоким мелодичным голосом. Она все так же улыбкой отвечала на упрямый взгляд третьей женщины. Спокойствию и выдержке Реанне могла бы позавидовать любая Айз Седай. Она была главой Объединяющего Круга, высшего органа власти у Родни. Согласно их Правилу, Объединяющий Круг существовал только в Эбу Дар, но Реанне оставалась самой старшей по возрасту среди Родни в Кэймлине, на сто лет старше любой Айз Седай на памяти живущих, и властностью и спокойствием могла посоперничать с любой сестрой. – Они твердят, как заведенные, словно хотят убедить сами себя, что мы применяем какой-то трюк с Силой. Используем ее, чтобы заставить их поверить, что ай’дам способен удержать их. Раньше или позже, они устанут лгать. – Пододвинув к себе ай’дам, она ловким движением расстегнула застежку ошейника. – Попробуем еще, Марли?

Женщина в коричневом платье, которую назвали Марли, по-прежнему избегала смотреть на полоску серебристого металла в руках Реанне, но окаменела, и руки ее еще быстрее забегали по краю стола.

Илэйн вздохнула. Вот такой подарочек ей преподнес Ранд. Подарочек! Двадцать девять шончанских сул’дам, аккуратно скованных при помощи ай’дамов, и пять дамани. Ей было ненавистно это слово, означавшее «Те, кто на привязи», или «Обузданные», однако оно в точности выражало то, во что их превратили. Снять ошейники с пяти дамани было нельзя по той простой причине, что они попытались бы освободить шончанок, их самих державших в плену. Он бы еще придумал подарить связанных бечевкой леопардов. Леопарды хотя бы направлять не способны. Их отдали под надзор Родни, потому что больше некому было ими заниматься.

Тем не менее Илэйн ясно понимала, как надо поступить с сул’дам. Убедить их, что они способны направлять Силу, а потом отправить обратно к Шончан. Не считая Найнив, о плане Илэйн знали лишь Эгвейн, Авиенда и несколько женщин из Родни. Найнив и Эгвейн испытывали сомнения, но, как бы упорно сул’дам ни скрывали после возвращения, кто они такие, со временем кто-то да проговорится. Если они не доложат обо всем немедленно. Шончан – крайне чудной народ; даже дамани из Шончан искренне верили, что ошейник необходимо надеть на всякую способную направлять Силу женщину, для безопасности всех прочих. Сул’дам, с их способностью контролировать женщину, носящую ай’дам, занимали у Шончан достаточно высокое положение и пользовались уважением. И вдруг оказывается, что сул’дам сами обладают способностью направлять Силу – такое могло до основания потрясти Шончан, а возможно, и расколоть их. План представлялся таким простым – вначале.

– Реанне, как я поняла, у тебя хорошие новости, – сказала Илэйн. – Если с сул’дам нет успехов, тогда что это за новости?

Алис хмуро глянула на Лана, безмолвно стоявшего на страже перед дверью – она не одобряла того, что ему известны их планы, – но ничего не сказала.

– Минутку обождите, пожалуйста, – пробормотала Реанне. Это была вовсе не просьба. Найнив и вправду слишком хорошо справилась со своей задачей. – Ей слышать незачем.

Вокруг Реанне вдруг засияло свечение саидар. Направляя Силу, Реанне шевелила пальцами, словно отслеживая потоки Воздуха, которыми была привязана к стулу Марли, потом развязала их и сложила руки в пригоршню, как бы формируя перед своим взором малого стража, который она сплетала вокруг женщины, чтобы та ничего не слышала. Эти жесты, разумеется, не были частью работы с Силой, но они были необходимы Реанне, поскольку именно так она научилась плетению. Губы сул’дам слегка искривились в протесте. Ее Единая Сила вообще не пугала.

– Времени полно, – ядовито обронила Найнив, уперев руки в боки. – Спешить совсем некуда. – Реанне не пугала ее так, как Алис.

Обратное, кстати, тоже было верно: Реанне больше не опасалась Найнив. Реанне и не спешила, изучая свою работу, затем удовлетворенно кивнула и встала. Прежде Родня всегда старалась направлять как можно меньше, и Реанне ныне испытывала огромное удовольствие, обращаясь к саидар свободно и так часто, как ей хотелось, к тому же она всегда гордилась удачно сделанным плетением.

– Хорошая новость, – сказала Реанне, расправляя юбки, – в том, что три дамани вроде как готовы отказаться от своих ошейников. Наверное.

Илэйн вздернула брови и обменялась изумленными взглядами с Найнив. Из пяти дамани, переданных Таимом, одна была захвачена Шончан на Мысе Томан, а другая – в Танчико. Остальные прибыли из Шончан.

– Две из шончанок, Марилле и Джиллари, по-прежнему говорят, что они заслуживают ошейника, что их необходимо держать в ошейниках, – Реанне с отвращением поджала губы. – Кажется, перспектива свободы действительно приводит их в ужас. Аливия же перестала нести этот вздор. Теперь она говорит, что вела себя так из страха снова быть пойманной. Говорит, что ненавидит всех сул’дам, и чуть ли не целое представление устроила. Рычала на них, проклинала, но... – она с сомнением медленно покачала головой. – Илэйн, на нее надели ошейник в тринадцать-четырнадцать лет, точно она не знает, и она была дамани на протяжении четырехсот лет! Кроме того, она... она... Аливия существенно сильнее Найнив, – торопливо договорила Реанне. Возраст эти женщины из Родни могли обсуждать в открытую, но разделяли нежелание Айз Седай говорить об уровне возможностей в Силе. – Осмелимся ли мы ее отпустить? Шончанский дичок, способный разнести дворец по кирпичикам? – На дичков Родня смотрела так же, как и Айз Седай. Большинство из них.

Знавшие Найнив сестры научились употреблять в ее присутствии слово «дичок» с осторожностью. Произнесенное пренебрежительным тоном, оно могло привести ее в сварливое настроение. Сейчас же она просто уставилась на Реанне. Возможно, пыталась подыскать достойный ответ. Илэйн знала, каков был бы ее собственный ответ, но ни к трону, ни к Андору это дело не имело никакого отношения. Решать надлежало Айз Седай, а это означало, что решать будет Найнив.

– Если не осмелитесь, – негромко произнес от двери Лан, – то с тем же успехом можете отправить ее обратно к Шончан. – Его ничуть не смутили мрачные взгляды, которыми наградили его четыре женщины, услышав его глубокий голос. Сказанные Ланом слова прозвучали словно звон погребального колокола. – Вам придется не спускать с нее глаз ни днем ни ночью, но если оставите ее в ошейнике, когда она хочет освободиться от него, тогда вы ничем не лучше Шончан.

– Не тебе об этом говорить, Страж, – твердо отрезала Алис. Ее суровый взгляд он встретил с непоколебимым хладнокровием, и она недовольно хмыкнула и вскинула руки. – Найнив, тебе нужно будет с ним как следует поговорить наедине.

Должно быть, Найнив особенно сильно ощутила страх перед Алис, потому что щеки у нее порозовели.