— Ладно, — сказал Плим, потирая пухлые ладони. — Приехали, Блэйк? Удачи. — Он протянул мне свою жирную лапу.

Я ее проигнорировал и сказал:

— А где ебаное оружие, а?

Он нахмурился и начал шарить по полу. Немного покряхтев и постонав, достал вещмешок.

— Будь осторожней, — сказал он. — Это мощная пушка.

— Откуда ты знаешь? — глумливо спросил Джона. — Ты ж из него не стрелял.

— Я знаю, потому что Большой… э… Шеф Кэдуолладэр мне сказал.

— Он тоже из него не стрелял.

— А ты откуда знаешь?

Пока они срались, я взял вещмешок и заглянул внутрь. Все было в поряде. Отличный вещмешок и все такое. Пожалуй, оставлю его себе, когда все закончится.

— Помни одно, — сказал Джона. — Сначала Нополи. И не промахнись.

— Помни одно, — сказал я. — Отъебись. И дай мне свои сигареты. — Я протянул руку.

Он покачал головой, но я знал, что я его сделал. Они дадут мне все, что я захочу, только чтобы я выполнил то, что им от меня надо. А это значит, и сигареты тоже. Он вытащил их и бросил мне.

— Вот и умница, — сказал я, вылезая из машины и оставив его искать зажигалку. Она лежала у меня в кармане.

Я знал, как пробраться в “Хопперз”. Конечно, блядь, знал. Я провел там времени больше, чем кто бы то ни было. Я выучил там каждый уголок и закоулок. Пришлось выучить. Вы не поверите, если я расскажу, каким дерьмом мне приходилось там заниматься. Так что не буду запариваться и рассказывать вам об этом. Продолжу с того эпизода — я стою в переулке и собираюсь залезть в окно к Нику Как-его-там.

Только в этот раз окно не открылось. Он ебаный шпингалет поменял или еще че, потому что я простоял там три сигареты и не смог открыть.

Я покачал головой и прислонился к стене, думая, че бы предпринять, и ощущая себя подручным, на самом деле я всю жизнь себя так ощущал, ну, где-то в глубине души.

Только если приглядеться повнимательнее, я теперь был не просто подручным. У меня была пушка. А у подручных пушек не бывает. У них есть “Форд Капри” и кожаные перчатки, а больше ни хуя подручному не надо. А мне было нужно еще кое-что, и это кое-что лежало в моем вещмешке. Так что я был не совсем подручным. Я был Клинтом Иствудом.

И знаете, только я это осознал, тут же понял, что все делаю правильно. Я знал, что меня в эту передрягу втянули копы, но, скорее, они меня к ней привели. Клинт указал им путь, чтобы они смогли указать его мне. Я знал, что так оно и было.

Нутром чуял.

Я чуял, что это все. Настоящая разборка, как всегда бывает у Клинта с бандитами. И никогда не увидишь, чтобы он или бандиты уходили с порезами и синяками. Из такой передряги выходишь еще более крутым чуваком. Или корчишься на песке, пока из тебя вытекает кровь.

Да ладно вам.

Я не боялся.

Я вытащил пушку. Это был большой крутой пистолет. Я сунул его в карман кожанки, которую легавые любезно согласились вернуть. Пистолет клацал и звякал, из-за разводного ключа. Это звук мне нравился. Я чувствовал себя профи. Разводной ключ нужен, чтобы защитить себя, но если выполняешь спецзадание, нужно нечто большее. Я стоял, клацал, звякал и думал о том, как пробраться внутрь, когда услышал какой-то звук.

Я присел и начал красться вдоль стены, колени хрустят, голова болит, живот ноет от того, что я хуй знает сколько не ел. Я полез за пистолетом, но он клацал, звякал и не отцеплялся от разводного ключа. Достать его я смог, только порвав ебаную куртку по шву. Надо будет потом раздобыть себе наплечную кобуру или че-та типа того, правда, я не мог вспомнить ни одного магазина в Манджеле, где бы такую кобуру продавали. Может, Сэл мне сошьет? А еще она могла бы пошить мне красивое пончо. И шляпу.

Снова раздался шум — на стоянке, в кустах между стоянкой и Уолл-роуд. Хрустят ветки. Шуршат сухие листья.

Я пополз дальше, пригибаясь и прижимаясь к стене. Я ощущал холодную сталь в своей руке, поэтому был в себе уверен. Я забил на безопасность. Но я не тупой, не подумайте. Маленькое деревце неподалеку раскачивалось, хотя не должно было, ветра-то не было. Я перебежал на другую сторону двора и присел у стены, потом встал на цыпочки, глядя на дерево, выставил вперед пушку и втянул в себя живот. За спиной взревел мотор.

Я крутанулся на месте и чуть не наебнулся. Длинные лучи света упирались в начало переулка. Фары. Сюда сворачивает тачка.

Я перебежал переулок и схоронился за мусорными баками в углу. Там, конечно, воняло, но я и не такое нюхал. Когда я приземлился на жопу, мохнатые твари рванули в разные стороны. Терпеть ненавижу крыс, бля, но мысль о тюрьме Манджела я все равно ненавижу больше. Въезжает тачка, паркуется ровно по центру, водила глушит движок. “Капри” 1,3. Мотор от газонокосилки замолкает. Дверь открывается. Выходит телка.

Шмоток на ней нет.

Нога в гипсе.

Ни хуя же, говорю я себе. Тощая слишком.

Можно было сразу понять, что это Мона, достаточно посмотреть на лицо. На ней будто маска, пустая и сонная, а за маской что-то прячется. Она стоит у тачки, загораживая переднюю дверь. Из двери высовывается нога, дает Моне пинка под зад, она падает на асфальт. Она смотрит в сторону, лицо у нее перекошенное и несчастное, коленки ободраны, нога сломана, и так далее. Но потом лицо снова становится пустым и сонным, а за ним прячется что-то еще.

На гравий спускаются ботинки. Встает чувак — это Дубина.

Потом из той же двери появляется Ник Как-его-там.

Нобби вылезает с водительского места.

Ник встает рядом с лежащей Моной, смотрит на нее и трясет головой. На нем кожаное пальто, аж до пола. Ему оно не идет. Но Нику Как-его-там ваще никакая одежда не идет.

— Подними ее, — говорит он и идет дальше, он явно недоволен. — Затащи ее внутрь. — Он идет к задней двери и заходит.

Нобби бежит за ним, придерживая дверь, чтобы она не закрылась. Он держит дверь для Дубины, который поднял Мону и развернул ее лицом к себе, как будто он ее ебет. Только он не может ее ебать, потому что член у него в штанах. Одну грязную руку он кладет ей на спину. Второй хватает за задницу. Входит внутрь.

Дверь, закрываясь за ним, начинает скрипеть, предупреждая меня, что это мой последний шанс, все, иначе мне светит тюрьма Манджела. Я вскакиваю и выбегаю из-за баков, ни один не задев. Дверь в “Хопперз” визгливо скрипит, все еще предупреждает. Двадцать ярдов я пробегаю без проблем, поэтому до двери добираюсь только так, там всего ярдов десять. Тихо и аккуратно просовываю ногу в дверь.

Потом какое-то время стою — не шевелюсь и почти не дышу. Пусть они зайдут в зал, разместятся, нальют себе выпить, закурят, ну и так далее. Я ж профи. Я Клинт, и я заметил бандитов.

Смотрите и учитесь.

“…девяноста восемь, девяносто девять, сто”, — бормочу я себе под нос. Очень тихо открываю дверь. Вообще, эта дверь — тварь скрипучая, но у меня она не скрипит. Я заглядываю внутрь. Свет, идущий из зала, освещает пол и несколько стульев. Я слышу, как кто-то стонет и как кого-то трахают. Стон-трах-стон-трах, типа того. Я вхожу, подняв пистолет.