Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ханна вдыхала запах дождевой воды и мокрой земли. Воздух был холодным, резким — она уже проснулась. Температура приближалась к нулю. Еще несколько градусов холода, и пошел бы снег.
— Мне бы не помешала компания.
Не просто компания — а его компания.
Ханна засунула пистолет обратно в карман и направилась к качелям на крыльце, распушив подушки и переложив самую большую из них на противоположную сторону скамьи для Лиама. Опора поможет его спине.
Призрак вскочил на ступеньки крыльца, опираясь на перевязанную заднюю лапу, и уткнулся мордой в колени Ханны. Она потрепала его за уши, прежде чем он грубо стряхнул брызги дождевой воды и грязи со своей шерсти, забрызгав и Лиама, и Ханну.
Лиам отступил назад.
— Эй!
Призрак наклонил голову, словно говоря нахально «простите, извините», и опустился на брюхо у их ног с самодовольным ворчанием.
— У него есть чувство юмора, — сказала Ханна.
— Очевидно. — Лиам вытер брызги грязи со своих штанов и сел рядом с ней. — Ему лучше.
— Да. Эвелин говорит, что его нога должна полностью зажить, но вот с отдыхом у него проблема. Как и у одного моего знакомого.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Он даже стал немного самоуверенным.
— Герои. Они так самодовольны.
— Именно. — Она усмехнулась. — Что подводит меня к тебе. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше не бывает.
Что, как Ханна знала, было огромным преувеличением, но она не стала давить на него. Лиам двигался лучше, меньше морщился. Он тоже выздоравливал.
Они погрузились в уютное молчание. Подушки отсырели, но никто не жаловался и не хотел уходить. Дождь барабанил по крыше, капал с карниза.
— Это из-за кошмаров? — спросила Ханна.
— Всегда.
— Они когда-нибудь проходят?
— По моему опыту — нет. — Она почувствовала на себе его взгляд. — Хотя со временем они уменьшаются.
— Я надеюсь на это. — Ради ее и его блага.
Они слушали дождь. Ханна закусила нижнюю губу, осторожно покачиваясь.
— Ты хороший человек, ты знаешь.
Лиам фыркнул.
— Так и есть.
Однажды она прочитала, что люди могут спокойно спать ночью в своих постелях только потому, что суровые мужчины и женщины готовы совершить насилие от их имени.
Лиам был таким мужчиной для нее, для них всех.
Он нес бремя всего этого, чтобы другим не пришлось. Он делал трудные вещи, сталкивался с самыми страшными демонами из адских ям. И теперь ее сердце принадлежало ему.
Ханне хотелось, унять его боль, как-то смягчить тени в его глазах.
Она сказала:
— Ты помогаешь отгонять волков.
Он некоторое время молчал.
— Я боюсь, что этого недостаточно.
— Достаточно. И будет.
— Там есть что-то еще. Что-то большое. Я чувствую это, ощущаю. Как хищника, преследующего нас в темноте. Но не могу его увидеть, не могу остановить, что бы я ни делал.
Кто-то поджег ферму на окраине Найлса. Женщина, владевшая усадьбой у Старого 31-го шоссе между Фолл-Криком и Сент-Джо, была найдена мертвой в своем доме. У нее в хозяйстве содержалось более пятидесяти кур; их всех зарезали.
Несмотря на многочисленные сообщения о передвижении крупной банды по району, Флинн и большинство членов Общественного альянса продолжали винить Фолл-Крик. Вчера Флинн в ярости вышел в эфир по радио и разразился ненавистнической тирадой, в которой содержались угрозы уничтожить городские теплицы в отместку — и даже хуже.
«Вы хотите уморить нас голодом, тогда мы будем голодать вместе!» — заявил он, бросая слова Ханны обратно в их адрес.
Что еще хуже, Дейв делился новыми сообщениями о насилии в Иллинойсе. Города захвачены, женщины и дети украдены, тысячи невинных людей заперты в лагерях или убиты.
Армия По становилась все мощнее. И они двигались на юг, приближаясь к границам Индианы и Мичигана.
Над их головами разразилась сильная буря, принесшая с собой надвигающееся чувство обреченности, от которого Ханна не могла избавиться.
— Я тоже это чувствую, — сказала она. — Но если мы сможем работать вместе как община, то сможем противостоять, что бы ни случилось дальше.
Лиам хмыкнул, не убежденный.
— Мы сможем, Лиам. Обязательно.
— Похоже, общество не хочет работать вместе.
— Тогда мы их заставим, — заявила Ханна с примесью досады. — Мы продолжаем пытаться. Это сработает.
— Продолжай верить, Ханна. Может быть, только силой воли ты сможешь сделать это. Но я этого не вижу. Мы слишком расколоты, слишком разобщены.
— А я верю. Я должна верить.
— Флинн и его люди ослеплены своим горем. Я не знаю, не могут ли они увидеть правду или не хотят, но, похоже, стремятся ухватиться за свой гнев. Они так просто от него не откажутся.
— Знаю. Но это не значит, что мы должны от них отказаться.
— Дело может дойти до насилия, — предупредил ее Лиам. — Ты готова к этому?
Ханна вскинула подбородок.
— Я готова ко всему, что потребуется. Но это еще не значит, что я принимаю это или не буду бороться до последнего за другой исход. — Она колебалась. — Я серьезно, Лиам. Если мы не сможем объединиться, у нас ничего не получится.
Дождь барабанил по крыше. Призрак вздохнул и перевернулся на бок. Ханна вдыхала сладкий влажный воздух, чувствовала тепло Лиама рядом с собой, его поддерживающую силу.
Лиам сказал:
— Я понимаю.
Глава 49
Ханна
Сотый день
Ханна краем глаза наблюдала за Лиамом.
Он сохранял повадки солдата. Даже сейчас, в темноте и под дождем, сидя на качелях на крыльце ее заднего двора, его глаза метались туда-сюда, никогда не оставаясь неподвижными, его разум обрабатывал информацию, анализировал, реагировал и готовился.
— Ты все еще беспокоишься, — проговорила она.
— Есть и другие угрозы.
— Ты думаешь о Саттере.
— Да.
— И о Лютере.
Лиам кивнул.
— Лютер не вернется.
— Может быть. Может быть, нет. — Он колебался. — Как прошел твой визит к Лютеру-старшему?
Она тяжело вздохнула.
— Хорошо, да?
— Они сделаны из одного теста.
Решив сдержать свое обещание, Ханна вчера навестила отца Лютера, чтобы проведать его и составить график регулярных визитов. Он встретил ее с яростным гневом и недовольством, что не удивило Ханну.
Сначала он отказался от еды, которую она ему принесла.
— Мне не нужны подачки! Я прекрасно справляюсь. — Он смотрел на нее из своего инвалидного кресла. — Оставьте меня в покое!
Быстрый осмотр пустых шкафов показал истинное положение вещей. Без вмешательства он умрет с голоду. Прикованный к инвалидной коляске, не имеющий возможности самостоятельно выйти из дома, он нуждался в помощи.
Как бы он ни злился, как только Ханна развернула свежий хлеб, клубничный джем и два вареных яйца, он набросился на еду, как голодный зверь.
— Это
