Хаотично сталкиваясь со всеми поверхностями рубки и отскакивая в непредсказуемые стороны, оба закувыркались в воздухе, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Пожилой бухгалтер со свойственной луурам цепкостью, тремя парами хватательных конечностей и балансирующим хвостом блестяще справился с этой задачей. Но Одиссей смёл его, как неуклюже летящий молодой медведь, и обоих понесло на острую выступающую переборку. Она не сулила беднягам ничего хорошего.

– Гамма!

– Эйла!

Оба вскрикнули первое, что вспыхнуло в голове: что-то надёжное и безотказное, родное, к чему обращаешься за помощью в самый трудный момент. Но ответ пришёл откуда не ждали: ведь взрыв пробудил спящую в недрах «Мусорога» опасную космическую тварь. В воздухе полыхнуло тьмой, Чернушка возникла точно между ними, схватила Одиссея когтистой лапой за спину, а Фазиля поймала в крыло, как кошку в гамак.

Птица рывком крутанулась в воздухе, гася их инерцию и выравнивая свой полёт – она маневрировала в невесомости идеально, как вакуумное божество – и мягко приземлила Фокса и Фазилем на ребристый пол.

– Гамма, гравитацию! – крикнул разгневанный детектив, избитый собственной рубкой. Панель управления мигнула тройкой зелёных огоньков и повсюду легла уверенная, надёжная тяжесть.

– Чёртов… не знаю, кто! – прошипел Фокс.

Он потирал ушибы и поглядывал на Фазиля с завистью: ведь тому природа дала больше конечностей, и лууру хватало рук на все главные синяки.

– Что это было? – пролепетал бухгалтер.

– Импульсная атака, – невозмутимо ответил Гамма. – Внимание: ещё одна. Держитесь!

«Мусорог» снова тряхнуло, рокот прошёлся от кормы до носа. Фазиль уцепился за панель управления, Чернушка зависла в воздухе (ей такие вещи были ни по чём), а вот Одиссея шатнуло назад и ударило спиной о панель управления.

– Да что происходит?! – завопил детектив уже с яростью.

В коридоре раздалось возмущённое девичье:

– Ай!

Ана ворвалась в рубку, как порыв летнего ветра в растрёпанных волосах.

– На нас напали?!

Её локоны, однако, вместо бледно-фиолетовой тревоги или грязно-сизого страха выдавали чистое рыжее предвкушение. Похоже, звёздная принцесса адаптировалась к царящей на «Мусороге» атмосфере нескончаемых приключений и была готова вдыхать этот особый воздух полной грудью.

Вслед за девушкой в небольшую комнату втиснулась ещё и Бекки.

– Ты в астероид врезался, пьянчуга? – тележка возмущённо предъявила Фоксу, потрясая хваталками. – У меня внутри все пружинки растрясло. И мармеланские тыквы помялись, а я их только успела красиво расставить! Что за дела?!

– Нас атакует группа иглеров без опознавательных знаков, – прокомментировал Гамма тоном скучающего экскурсовода.

– Простите, не могли бы вы пояснить, что такое иглеры? – совершенно не к месту уточнил Фазиль.

– Штурмовая разновидность малотоннажных боевых кораблей, приспособленных к поиску, преследованию и абордажным ата… – начал отвечать Гамма.

– Пираты! – рявкнул Одиссей. – Кочевники-мародёры! Только это не атаки. Они прощупывают нашу защиту и дают о себе знать.

– Удары носят предупредительный характер и могут быть устрашением и сигналом замедлить ход, – согласился Гамма. – Впрочем, нашей скорости и так недостаточно, чтобы уйти от преследования. Они скоро выйдут на дистанцию прямого огня.

Всех разом обдало волной безотчётного страха.

– А когда они выйдут на связь? – напряжённо спросила Ана. – Пираты же любят требовать денег? Или сразу начнут штурмовать?

– Сначала исследующие залпы, – сжал губы Одиссей. – Прощупывают разными способами, собирают данные о нашей конфигурации.

Раздался странный пульсирующий звук, и по «Мусорогу» снова прошлась ударная волна, но на сей раз это была мелкая вибрация, неприятная, как краткий зуд под кожей. Чернушка встряхнулась и издала резкий вибро-крик, добавив всем вокруг неприятных ощущений.

– А это что такое? – встрепенулась Ана.

– Эхо-удар, – узнал Фокс. – Проверяют тип брони. Сейчас зарядят резонансное облучение, чтобы прочитать внутреннюю структуру.

У каждого из живых на секунду заложило в ушах и возникло неприятное ощущение, что через тебя проходит длинная и неуловимо-тонкая нить, которую ты чувствуешь где-то под ложечкой.

– Ох… А мы послали сигнал тревоги в ближайшую обитаемую систему? – спросила Ана, как только неприятное ощущение прошло. – Какая-нибудь группа быстрого реагирования может успеть на помощь.

– Работу каналов быстрой связи нарушает большое число помех, – безмятежно отозвался Гамма.

– Они используют тональные демпферы, – выдохнул Фокс, изучая карту окружающего космоса. – Ближняя связь работает, а экспресс-волны нет. Можно послать сигнал по нуль-каналу: цена за секунду такая, что закачаешься, зато связь моментальная и заглушить гораздо сложнее. Уж точно не с иглеров, с их тоннажем и на таком расстоянии вроде бы и нечем.

– А ты отлично знаешь повадки космических пиратов, – удивилась Ана. – Откуда?

– Да он же типичный межпланетный бродяга и прохиндей, – пренебрежительно брякнула Бекки, которая филигранно умела разрядить обстановку. Вот и сейчас: очень вовремя, так что Фоксу можно было уже не отвечать.

– До ближайшей безопасной зоны двенадцать часов полёта, – сказал детектив. – Никто не успеет к нам на помощь.

– А куда мы вообще летели? – поразилась Ана. – У нас же не было нового дела. Зачем мы вышли из системы Сорил и двинулись в открытый космос?

– Потому что хотелось быть от неё подальше, – ровно ответил Фокс, вспоминая визит сэлл, после которого хотелось бросить всё и залечь на дно в болотистой системе Брюгхе. – Гамма, где там уже данные о пиратах?!

– Наши сканеры фиксируют пять атакующих единиц, – сообщил ИИ. – Вывожу карту.

Центральное окно панорамной рубки осветилось, превращаясь в экран. ИИ показал визуальную схему: пять мародёрских иглеров сходятся к неуклюжей громадине «Мусорога» с разных векторов. Они были совершенно разных форм и цветов, но все одинаково похожи на хищных голодных тварей и жадно ощетинились десятками пронзателей, которыми втыкаются в обшивку кораблей. От этих колючих шпилей иглеры и получили своё название.

– Надо же, – воскликнула Ана. – Никогда не встречалась с пиратами!

– Скоро встретишься, – нервно пообещал Фокс. – Сколько у нас времени?

– Примерно двенадцать минут.

Все застыли, соображая, как быть.

Чернушка потянулась и разинула пасть, словно зевая после сна – хотя зевать она принципиально не умела, для этого птице не хватало лёгких и дыхательной системы, в космосе не до атмосферы. Похоже, она испустила неслышный человеческому уху вибро-крик и таким образом прочистила себе чакры, в общем, это рефлекторное действие выполняло для Чернушки роль зевоты. Проснувшись, она бодро встряхнулась всем телом, вспрыгнула Фоксу прямо на голову и преспокойно вцепилась когтями в череп. Утро явно задалось.