— Прибыли, — кивнул Горыныч, заложил крутой виражи, словно заправский самолет, приземлился на небольшом поле возле самых скал. — Дальше я вас нести не смогу. Горы эти так высоки, что под самые облака взлететь нужно; мало того — место это заколдованное. Крылья у меня сразу ослабевают; не взмахнуть, хоть тресни. Я по молодости несколько раз пытался через них проскочить, но тщетно. Последний раз вообще чуть не погиб: у меня крылья в воздухе просто-напросто сложились. Кувыркался вниз, словно курица с насеста, только чешуя по сторонам летела; хорошо еще склон попался не отвесный, а покатый, и то три ребра сломал.

— Сочувствую, — Санька похлопал Змея по крылу, — но мне упорства не занимать, и если по воздуху не получается, так я через эти горки пешком переберусь. Да что там говорить, я их ползком, на брюхе проползу, если надо. Я же очень сильно хочу на ту сторону попасть, значит, обязательно пройду. Верно, Баюн? Вперед за мной, мой верный друг, готовься описывать мои новые подвиги.

— Ты шибко-то не разгоняйся. Ишь разъякался, герой. Чем больше спешишь, тем хуже получается, — покачал головой Змей. — Про эти горы мне еще моя бабушка рассказывала, что перейти через них можно только ночью и только тогда, когда взойдет полная луна. На ваше счастье, сегодня наступает именно такая вот ночь.

— А посему, — свернулся клубком кот, — посидим, подремлем, подождем.

— Какой сон, ты чего? — запротестовал Санька. — Ночью, даже если и светит полная луна, плохо видно. Это же горы: камни, пропасти, обрывы. Можно споткнуться и упасть, набить на лбу шишку.

— Мало того, — радостно подхватил Горыныч, — существует всего лишь одно-единственное место, где начинается дорога, ведущая на другую сторону. Но проход этот опутан чарами и магическими заклинаниями. Стоит только какому-нибудь человеку на тропу встать, все понемногу приходит в движение: коряга под ноги попадется, сверху камешек упадет. Поэтому идти нужно как можно быстрее, иначе горы принимаются трястись, вызывая камнепады, лавины. И уж если и тогда не поторопиться, то земля раз ломится трещинами, и ничто уже не спасет от гибели незадачливого путника. Так что вот вам мой совет: пока время есть, сядьте, отдохните, соберитесь с силами, а как луна появится — быстренько по тропочке, по тропочке и на ту сторону. А я вас тут подожду, пока вы обратно с Василисой не вернетесь. — И он, повиливая хвостом, отправился в лес.

— Ты это специально, да? — крутанулся к коту разгневанный Санька. — Ты куда меня привел? Мало тою что в темноте по камням скакать придется, так тут еще, оказывается, и горы припадочные. Трясет их, видите ли.

— А я чего? Я ничего, — развел лапы в стороны Баюн. — Помочь ничем не могу; всякое геройство оттого и геройство, что сплошные опасности и трудности преодолевать нужно. Раз ты Василису ищешь, тебе и главные шишки, а я так, рядышком иду, чтобы веселее было.

— Кстати об опасностях. — Из лесу высунулась голова Змея. — Чуть не забыл: говорят, совсем недавно на этой тропе людоед объявился. Вы уж смотрите будьте поосторожнее, в кипящий котел не пропадите. А иначе, зачем я вас ждать буду, время зря терять? — И голова снова скрылась в ветвях.

— Вот спасибо, обрадовал, — съязвил ему вслед Санька, — можно сказать, утешил. Увидел луну, прошел сто метров, по маковке камнем получил, и все нормально. Очнулся, а у тебя уже полноги или руки отъели. Что, раньше предупредить не мог, питон с крылышками.

— Тихо ты, — шикнул на него Баюн. — Обидишь Горыныча — будешь отсюда три года и три месяца выбираться.

— Ах, это я еще и виноват? — не унимался богатырь. — Можно подумать, мне предлагают бесплатный билет в парк аттракционов, где меня немного попугают и дадут за храбрость большое мороженое, а я, такой-сякой, от сладкого отказываюсь. Ну извините, что не несусь туда сломя голову.

Коте самым безразличным видом выслушал эту гневную тираду, почесал задней лапой за ухом и равнодушно спросил:

— Так мы идем или не идем? Если идем, то другого пути все равно нет, если кто-то испугался и передумал, то…

— Кто испугался? Идем.

— Тогда помолчи. Видишь, пока ты тут бранился, стемнело, и луна появилась.

Действительно, из расщелины между горами выглянул огромный блестящий лунный глаз, внимательно поглядел вниз и снова исчез. Прошло еще несколько томительных секунд, и луна медленно поднялась над Волшебными горами.

Все вокруг осветилось тусклым мертвенно-бледным светом. Исчезли тени, окружающие предметы казались плоскими. Краски пропали, все стало пепельно-серым.

Словно по мановению невидимой дирижерской палочки разом замолкли птицы, цикады, не стало слышно даже комаров; наступила полная тишина.

Богатырю сделалось не по себе, да и кот чувствовал себя не в своей тарелке, шерсть на нем стояла торчком, и он испуганно жался к Санькиным ногам.

— Что, боишься, когда страшно? — спросил парнишка и вдруг, подскочив на месте, вскинул руки вверх и завыл противным голосом: — У-у-у!..

— Ты ч-чего? — шарахнулся в сторону Баюн.

— Да так, шалю, — рассмеялся Санька, — проверка на вшивость.

— Да у меня не токмо вшей, блохи ни одной нет, проверяльщик несчастный. Нашел место, где шутки шутить. Нельзя в заколдованных местах шуметь, обязательно беду накличешь, — сердито зашипел кот, нервно дергая хвостом. Он уселся на землю, поднял голову и принялся внимательно следить за луной.

— Не переживай, сам говорил, что мне всегда везет. Давай показывай, где эта дорога находится, — проговорил Санька, но, заметив, что Баюн не реагирует, поинтересовался: — Между прочим, очень странная луна: то выглядывает, то прячется, то по небу мчится как угорелая, а то стоит на месте, словно гвоздями прибитая. И на тебя странно влияет: давно идти пора, а ты сфинкса изображаешь. Может, ты на нее и повоешь немного?

Кот молчал, продолжая смотреть вверх.

Луна почти зашла за одну из гор, виднелся только один маленький краешек. Вдруг оттуда вырвался тонкий луч, прочертил в небе серебристую дорожку и, осветив черное отверстие в скалах, тут же пропал.

— Есть! — обрадованно воскликнул Баюн. — Давай быстрее вон в то ущелье, там должна начинаться дорога через перевал.

Между тем ночь уже окончательно вступила в свои права, и когда путники подошли к едва заметной тропинке, стало довольно-таки темно.

— Может, переночуем, а завтра по солнышку пойдем? — предложил парнишка. — Вход мы нашли, и теперь совершенно не обязательно ломать ноги или подставлять голову под камни. Да и с людоедом, если не повезет, лучше встретиться при дневном свете.

— Господи, как с тобой тяжело, — простонал кот. — Тебе же сказали, что на горы наложено страшное заклятие; перейти через них можно только один раз в месяц и только ночью. Неужели это так трудно запомнить? Повторяю еще раз для особо бестолковых: только ночью. Ночь — это время суток, когда темно. Сейчас темно, а значит, наступила ночь, и поэтому мы должны идти. Говорят, дорога тут петляет как бабушкин клубок, да к тому же постоянно меняется. Ты еще не забыл, что она заколдована? Мы можем двинуться утром, мы можем выйти после обеда или перед самым ужином, но на перевал все равно попадем в лучшем случае поздним вечером и обязательно после захода солнца. Поэтому нечего тут стоять и рассусоливать; отправляемся вперед, а дальше как повезет. Бог не выдаст — людоед не съест.