Они ступили на тропинку, но не успели сделать и пары шагов, как невесть откуда набежали тучки, луна пропала, и сразу потемнело.

— Стоять! — резко скомандовал богатырь, с гордым видом утер нос и решительно уселся на небольшой камень. — Все равно я хитрее. Что бы тут ни говорили, но мы стоим на тропинке, и никуда из-под ног она теперь не денется. Мы сейчас прямо здесь и заночуем, а завтра двинемся дальше.

В темноте укоризненно сверкнули кошачьи глаза. Баюн вздохнул и уселся рядом.

— Не переживай, со мной не пропадешь, — бодро произнес Санька, слегка приподнялся и погладил животное по спине. Но когда попытался снова сесть, то неожиданно для себя промахнулся мимо камня. К тому же оказалось, что устроился он на краю обрыва, куда и свалился, даже не успев выругаться. На его счастье, овраг был неглубокий, и все обошлось отбитой коленкой.

Богатырь вскочил и молча полез по склону обратно. Путь наверх почему-то оказался намного длиннее, и когда он вылез на поверхность и осмотрелся, то понял, что очутился в совершенно незнакомом месте. Проход с тропинкой исчез, никакого ущелья и в помине не было, а вокруг громоздились непроходимые скалы.

Потрясенный этим превращением богатырь начал метаться из стороны в сторону, но быстро понял всю тщетность своих усилий.

— Накаркал, несчастное животное, — проворчал он. — Слушай, может, нам все это привиделось?

— Не морочь мне голову. Лучше делом займись. Переход здесь где-то рядом, — с мрачным видом отрезал кот, внимательно разглядывая окрестности. Наконец он удрученно махнул лапой и уселся на землю. — Ничего не получится, путеводный лучик появляется всего один раз. Видно, придется ждать до следующей ночи, чтобы снова попытаться проскочить в тридевятое царство.

Санька, который все время ругал себя, что не послушался кота, взмолился:

— Не ворчи. Целиком и полностью осознал. Был не прав. Вставай, котик, поищем эту проклятую тропинку, время-то уходит. Не пройдем.

Действительно, эта попытка закончилась бы полной неудачей, не случись небывалое для здешних мест: тучи на минуту разошлись, снова появился край луны, и серебряный луч уткнулся почти им под ноги. Оказывается, вход все время был радом, просто они его не замечали. Баюн прямо-таки остолбенел от такого везения, у него просто не нашлось слов. Санька горделиво задрал нос, тут же споткнулся и едва не расшиб себе лоб. Это его сразу отрезвило.

— Серьезное место.

— То-то же. Змей зря предупреждать не будет. Кстати, ты заметил странную вещь? На небе ни звездочки, а видно очень даже неплохо. Интересно, какие сюрпризы нас еще ожидают?

Путники бодро зашагали вперед, но уже за первым поворотом были вынуждены остановиться и перевести дух Большие камни мешали движению. Приходилось продираться сквозь узкие щели между скалами, оставляя на них клочки одежды и шерсти. Вдали виднелись бездонные пропасти с узенькими карнизами, зловещие черные пятна таинственных пещер. Тот, кто говорил, что тут можно пройти в тридевятое Царство, сам скорее всего здесь никогда не был. Любая едва приметная тропка по сравнению с этой «дорогой» казалась широким и ровным проспектом.

Ко всему прочему, она действительно лихо петляла и замучивалась в такую замысловатую спираль, что заблудиться не составило бы труда, попадись хотя бы две-три развилки. К счастью, кругом стояли отвесные скалы, и ни вправо ни влево свернуть было невозможно — только прямо.

Баюн вскоре выдохся и, сообщив, что он не горный козел, распластался на огромном валуне.

Санька посадил кота себе на плечо и продолжал идти, вернее, пробираться через препятствия. Плохая дорога его мало волновала. Честно говоря, богатырь не верил этим сказкам о движущихся горах. Скорее всего кому-то не нравилось, что люди ходят друг к другу в гости, и сочинил эту страшилку для малолетних детишек.

А вот людоед — это было серьезно. Он мог появиться внезапно, в любой момент, и стукнуть по затылку или скинуть на голову хороший валун. Словно в подтверждение Санькиных опасений сверху скатился приличный каменный кусок. Богатырь присел и затаился, стараясь разглядеть, откуда явился этот подарочек.

— Ты с ума сошел, — забеспокоился Баюн. — Не останавливайся. Это горы просыпаются.

— Тише ты, — зашептал в ответ Санька. — При чем тут горы? Знаешь такое выражение: «Стоять как скала»? Даю руку на заклад, это людоед.

Сверху посыпалась каменная крошка. Затем послышался далекий гул, который стал быстро приближаться. Камни падали уже беспрерывно, превращаясь в настоящий камнепад.

— Бежим! — испуганно мяукнул кот. — Иначе нас с тобой засыплет.

Санька бросился бежать. Баюн, крепко вцепившись всеми четырьмя лапами, отчаянно старался удержаться.

В это время земля задрожала, словно действительно началось землетрясение. Горы пришли в движение. Некоторые из них начали сближаться, другие — раскачиваться из стороны в сторону, несколько высоких скал образовали круг и… завели хоровод. Самое странное, что, хотя камни и продолжали падать сверху, ни один из них не задевал путников.

— Баюн, они не злые, — закричал Санька коту, стараясь перекрыть этот неимоверный грохот. — Горы нас просто проверяют, не испугаемся ли мы.

Неожиданно грохот и тряска прекратились. Наступила звенящая тишина, и только медленно оседающие клубы пыли напоминали, что это все им не приснилось, а произошло на самом деле.

Не успели ошеломленные путешественники прийти в себя, как раздался дикий рев, и прямо перед ними на тропу выскочило косматое страшилище с огромной дубиной в руках. Лохматая, всклокоченная голова, торчащие метелкой борода и усы, два клыка над нижней губой и огромные, светившиеся фосфорическим светом глаза.

«А вот и людоед», — подумал богатырь и, не останавливаясь, замахнулся мечом. Людоед успел подставить дубину, и лезвие застряло в сучковатом дереве.

В это время раздался еще один подземный толчок, по земле зигзагами побежали трещины. Санька дернулся, потерял равновесие и стал падать. Он вытянул вперед руки, пытаясь удержаться, но дорога раскололась надвое, возник провал, и богатырь рухнул головой вниз. Краем глаза он успел заметить, как Баюн в отчаянном прыжке перепрыгнул с его плеча на твердую землю.

И снова Саньке повезло: высота оказалась небольшой. Вместе с камнями, землей, полуослепший от грязи и пыли, он провалился в маленькую пещеру. Правда, приземление оказалось довольно-таки болезненным, да еще здорово попало по спине и голове; но по сравнению с тем, чем могло падение закончиться, это были мелочи. Паренек с трудом сел, ощупал голову, пошевелил руками. Вроде цел, только каждое движение вызывало неимоверную боль.

Но к боли можно притерпеться, постараться не обращать на нее внимания, и она потихоньку уйдет, недовольно ворча. Хуже было то, что теперь все усилия найти и освободить Василису утратили всякий смысл. Хорош освободитель: потерял друга, лишился оружия, очутился у черта на куличках и неизвестно, каким образом вернется назад, на поверхность.