— И задержать до вашего прихода?

— Зачем? Пускай идут!

Получив столь странную инструкцию по вахтерскому делу, Самоваров расположился за казенным исцарапанным столом. Вынул мобильник, воткнул в розетку зарядное устройство и наконец потянулся к увесистому старомодному телефону. Чтобы слышать не только сопрано, но и гудки, пришлось заткнуть пальцем не занятое трубкой ухо.

— Стас, ты с Рябовым говорил или нет? — спросил он с ходу.

Стас не сразу понял вопрос:

— С каким это Рябовым? Ты о чем, Колян?.. А, Рябов! Это наш мистер Мускул? Нет, еще не говорил. Не до него пока.

— А зря! Мистер-то сбежал.

— Как? Куда? Зачем? — изумился Стас.

— Трудно сказать. В общежитии наврал, что уехал на съемки, а сам смылся в неизвестном направлении.

— Может, на выходные рванул куда-то, отдохнуть?

— Нет, именно смылся, — с нажимом повторил Самоваров. — Так сказал любимой девушке Саше Супрун.

— А, черные глаза, пирог с черемухой! — вспомнил Стас.

— Точно! Черным глазам он не врет. Он им заявил, что влип в историю и теперь все должен бросить — включая главную роль в сериале. Пустился в бега, а Саше предложил ехать с ним вместе.

— И она согласилась?

— Она девушка с головой — никуда не поехала, а ко мне прибежала. Но даже она не смогла добиться от Рябова, в какую же историю он влип. Только долдонит, что говорить об этом нельзя. Ну, пусть и не говорит. И так ясно — в съемочной группе приключилась только одна история.

— Думаешь, Карасевич все-таки на нем? — насторожился Стас. — Они поссорились, и…

— Возможно. Есть у меня еще кое-что новенькое: твой загадочный труп в капюшоне, еще полный жизни, незадолго до вечеринки околачивался у павильона. Топтал там траву-мураву.

— Его видел кто-то?

— Да. Тот пацан, что носит телевизионщикам еду. Он наблюдал следующую картинку: стоит в кустах тип в ветровке, дверь соседнего здания открыта, рядом какая-то синяя машина.

— Знаю я пацана этого, — раздраженно сказал Стас. — Долговязый стервец в футбольной форме? Я ж с ним говорил! Он мне клялся, что никогда, нигде и ничего не видал. Он даже плакал, когда клялся!

— Он просто испугался фотографии покойника, — объяснил Самоваров. — И вообще он все вспомнил только тогда, когда ему рассказали, что вы ищете человека в ветровке.

— И он внезапно все вспомнил? Не врет?

— Думаю, нет. Кто-то из телевизионщиков упомянул про ветровку и капюшон, вот его и осенило. Лица неизвестного он не помнит, а вот ветровку описал очень точно, вплоть до каких-то блямб на груди. Были блямбы?.. Вот видишь! Кудрявый Тошик, который смотрел видео, тоже подтвердил, что блямбы совпадают. Ничего удивительного в этом нет — малый, похоже, не промах по части, как он говорит, прикида. Ему очень понравилась та ветровка.

— А что за машина там была? — спросил Стас.

— Некий синий бумер. Кстати, машину в тот день видел и Тошик. Сели кружком вспоминать, и обалдуя этого тоже озарило. Он, как оказалось, неплохо разбирается в автомобилях. Утверждает, что ничего подобного — синего и шикарного — до того дня сроду не останавливалось подле соседней фирмы.

— Любопытно! Надо будет потолковать с парнем, — неожиданно воодушевился Стас. — Этот синий бумер очень меня занимает. Ты, Колян, даже представить себе не можешь, до чего плодородным оказалось графство Сомерсет с двумя «т» на хвосте! Ну, документы фальшивые — это мелочи. Таблетки фальшивые — мел да сода — тоже ерунда в наши времена. Бывает! Но вот проходят у них по документам пищевые добавки «Похудит»…

— Какое-то похабное название, — не удержался от замечания Самоваров.

— Название — как раз наименее похабная часть дела, — возразил Стас. — Этого «Похудита» ребята из графства получили по документам изрядно, но вот на складе его не обнаружилось. В инструкции для худеющих сказано: это серовато-белый порошок, расфасованный в пакетики на манер разового кофе. Только пакетик поменьше. Распускаешь такой в тарелке супа или в компоте — вкус не меняется, но после очень долго не хочется, не только есть, но и жить.

— Отрава?

— Считается, что нет. Просто эта штука отбивает аппетит на двадцать четыре часа. Утром новый порошочек — и снова тебя под пистолетом жрать не заставишь. Кушаешь только раз в сутки, получаешь стойкую потерю веса. При этом ты бодр, как заяц.

— Извращение какое-то, — сказал Самоваров.

— Конечно! Потому и нравится женщинам. Они ведь сперва торт умнут пудовый, а потом заламывают руки и начинают искать горькое, но верное лекарство от толстой задницы.

— Ты, Стас, женоненавистник!

— Я реалист. И потому очень захотелось повидаться с женщинами, которые уменьшили задницы с помощью этого «Похудита».

— Надеюсь, ты остался доволен?

— Нет, — признался Стас. — Не нашел я эти задницы, как ни старался. Возможно, их даже в природе нет. Зато в природе есть и мне попались симпатичные пакетики. Лежат в симпатичной коробочке, на которой нарисована стройняшка без ничего и написано «Похудит». Угадай, что было в пакетиках?

— Наркотики, — сразу сказал Самоваров.

— До чего с тобой, Колян, неинтересно! Ну да, героинчик. Ввозили эту дрянь через Казахстан. Думаю, из Афгана — там ведь теперь ближайшая к нам фабрика грез. Дело это перешло в отдел по борьбе с наркотиками. Они даже какого-то погранца уже взяли. Работают ребята, а на мне остался висеть только хладный труп без имени, но в шикарной ветровке — с чем ты говоришь… с блямбой?

— Кажется, да.

— Отлично! Синяя машина тоже мелькнула у меня с связи с «Похудитом». Завтра часов в десять хорошо бы собрать этих пацанов у меня. Не поможешь? Они ведь тебя прямо гуру каким-то считают, по свистку прибегут. Пропуска у дежурного будут.

— Попробую, — согласился Самоваров. — Кстати, знаешь, у парня в футбольной форме мама тоже профессиональная кулинарка. Специализируется на гуляшах. Познакомить? Рекомендую!

— Колян, это старая шутка. Ты с чего так веселишься? Из кабака звонишь, что ли? Кто там голосит как резаный? Еле слышу тебя!

— Какой кабак! Это бельканто, молодые дарования. Кстати, о дарованиях: с Рябовым ты что делать собираешься?

Стас задумался.

— Да, с Рябовым поговорить стоит, — решил он. — Говоришь, кинулся бежать куда глаза глядят?

— Да. И я знаю, куда его глаза глядят — в родной Прокопьевск.

— Прокопьевск? Точно? Так чего ж ты о гуляшах толкуешь!

Закончив разговор со Стасом, Самоваров еще немного посидел за столом. Когда любезная вахтерша выплыла из полумрака коридора, он раскланялся и вышел на крыльцо, на солнцепек.

Только теперь он оценил скучную, но утешительную прохладу сиротского дома. Улица перед ним плавилась, выцветая на глазах. Воздух пахнул раскаленной пылью.