из себя эту половину фейери». А утром пришло письмо: Мартин Ланфорд выражал свою радость по поводу бракосочетания, желал всего наилучшего и сообщал, что система безопасности подземного королевства уже в руках у людей.

Это давало надежду. Эмме хотелось верить, что люди найдут способ запечатать хозяев мира под землей. Пусть живут в своих блистательных городах и никогда не поднимаются на поверхность. Никаких Диких охот, никакого больше страха.

– И я спрашиваю тебя, Эмма, берешь ли ты в мужья этого мужчину? Согласна ли разделить с ним горе и радость, болезни и здравие?

– Трижды да, – ответила Эмма так, как того требовал обычай. Коннор улыбнулся, и Эмма подумала, что они обязательно будут счастливы. Иначе и быть не могло.

– Спрашиваю тебя, Коннор, берешь ли ты в жены эту женщину? Согласен ли разделить с ней горе и радость, болезни и здравие?

– Трижды да, – откликнулся Коннор и сжал руку Эммы, словно хотел никогда ее не отпускать – да и она сама никогда не отпустила бы того, кто не дал ей умереть.

– Тогда, дети мои, объявляю вас мужем и женой властью, данной мне Господом! – радостно провозгласил священник, и гостиная утонула в аплодисментах и восторженных возгласах. Осторожно, словно прикасаясь к чему-то бесконечно ценному, Коннор поцеловал Эмму в губы и негромко спросил:

– Навсегда?

– Навсегда, – откликнулась Эмма, утопая в своем счастье. – Навсегда, до края жизни и дальше.