– Есть, сэр.

– Рэнсом? – Левайн снова повернулась к экрану. – «Свободный» последует за нами? Или ты с твоим экипажем пойдете баиньки?

– Ладно, мы с вами, – раздраженно ответил Рэнсом и добавил: – И, кстати – цао ни ма, Вики.

Левайн ухмыльнулась:

– Скоро ты поймешь, Рэнсом, что нужно говорить «цао ни ма, командор Левайн».

– Кейли? – спросила Ривер по системе корабельной связи. – Время пришло, больше ждать нельзя. Два корвета Альянса внезапно изменили курс и летят прямо на нас, словно пчелы к улью.

«И это смешно, – подумала она. – Корабли класса «шершень». Улей».

– Ривер, двигатель еще не совсем готов, – ответила Кейли.

– А в достаточной степени он готов?

Пауза.

– Да, наверное, – наконец ответила Кейли.

– Отлично. Я его запускаю.

– Тогда скрести пальцы.

– Если скрестил пальцы, нельзя управлять кораблем, – сказала Ривер. – Нажимать кнопки и дергать за рычаги становится куда сложнее.

Ривер запустила стартовую программу. Проводить стандартную предполетную проверку было некогда. «Серенити» либо полетит, либо нет.

Она дала команду на зажигание.

Поначалу ничего не произошло. Повисла зловещая тишина. «Серенити» словно собирался с духом, решал, в силах ли он двигаться.

Затем раздалось негромкое гудение. Сначала оно было прерывистым, затем выровнялось, превратилось в знакомую басовитую вибрацию. Ривер представила себе, как двигательная установка на корме начинает разогреваться, как ее окружает волнистая сияющая золотая аура.

На экранах зажглось великое множество индикаторов, сообщавших о состоянии корабельных систем: несколько красных, но большинство – зеленые. «Серенити» находился почти в оптимальном состоянии. Условия были не идеальными, но все же лучше тех, на которые могла надеяться Ривер. Кейли ошиблась. Она действительно творила чудеса.

Ривер медленно отвела «Серенити» прочь от грузового корабля и ощутила легкую печаль от того, что покидает укрытие. Но при этом она чувствовала себя храброй, словно слеток, который решил опробовать свои крылья и делает первые неуверенные шаги к независимости.

На мостике появилась Кейли. Встав рядом с креслом пилота, она посмотрела через плечо Ривер на экраны.

– Сейчас мы в слепой зоне корветов, но они наверняка обшарят все обломки. Какой у нас план? Дадим бой? Попытаемся скрыться в Черноте?

– Нет. Нужно лететь прямо к Атате.

– Зачем? Капитан нас еще не вызывал.

– Неважно. С ними скоро что-то случится. Что-то плохое. Особенно с Саймоном. Мы нужны им – прямо сейчас.

– Ладно, – ответила Кейли. – Похоже, ты это знаешь. Не знаю, откуда ты это знаешь, но если ты знаешь, значит, ты это знаешь.

– Уж я-то знаю! – криво усмехнулась Ривер.

– Но федералы не отстанут от нас ни на шаг.

– Я постараюсь от них оторваться.

– У тебя есть план.

– Зои однажды сказала: если ты попал в переделку, подумай, как на твоем месте поступил бы Мэл Рейнольдс, а затем сделай все наоборот.

– Разумный совет.

– Но в данном случае я им не воспользуюсь, а сделаю кое-что в стиле Мэла Рейнольдса.

– Ты меня пугаешь, – сказала Кейли.

– Не бойся. Про синдром Кесслера слышала?

– Нет, ни разу. Это какая-то болезнь?

– Термин из древних времен. Понимаешь, когда-то на орбите Старой Земли скопилось много спутников и космического мусора, и люди испугались того, что они назвали «каскадной абляцией». Один астрофизик, Дональд Кесслер, выдвинул гипотетический сценарий, в котором один из этих объектов столкнется с другим, а это, в свою очередь, приведет к другим столкновениям, и так далее…

– Как эффект домино, – сказала Кейли.

Ривер кивнула:

– Именно. И каждое столкновение будет создавать новые обломки, размер которых будет уменьшаться, и в результате в экзосфере не останется ничего, кроме стремительно кружащегося облака, состоящего из разломанного мусора. Отправить в космос ракету будет почти невозможно, потому что обломки почти наверняка в нее врежутся. Кроме того, это облако закроет собой небо, и астрономы больше не смогут смотреть на звезды. Ничего такого не произошло, но данный сценарий очень встревожил власти Старой Земли. Это – одна из причин, по которым мадам Сян организовала массовый исход, и корабли поколений стали искать новые планеты, пригодные для колонизации. Ну и еще мадам Сян напугало ухудшение экологической обстановки, и она решила вывезти людей с планеты, пока не поздно. Можно сказать, что именно поэтому наша галактика стала такой, какая она сейчас.

– Очень интересная история, но как она относится к нашей ситуации?

– Я собираюсь устроить вокруг нас синдром Кесслера из обломков, – ответила Ривер. – Я толкну один фрагмент корабля носом «Серенити», и если все будет сделано правильно, то возникнет каскадная абляция.

– Которой мы воспользуемся как укрытием, чтобы улететь отсюда. Ривер, да ты гений.

– Да, так говорят.

– А еще ты сумасшедшая.

– Так тоже говорят.

– Если мы допустим хоть малейшую оплошность и если нам хоть чуточку не повезет, то мы сами столкнемся с каскадом. В нас что-нибудь врежется. А если что-то повредит двигательную установку, нам кранты.

– Знаю, – ответила Ривер. – А еще мы могли бы найти что-нибудь большое и тяжелое. Оно воткнулось бы в корпус корабля на скорости в тысячу миль в час, и тогда адьос, приятно было познакомиться, до встречи на том свете.

– Но у тебя все получится, да?

Ривер перевела взгляд с иллюминаторов на экраны. В уме она уже рассчитывала векторы, прокладывала траектории в поле обломков, анализировала скорости и углы. Ее мозг проводил невероятно сложные вычисления.

– Конечно, – сказала она наконец. – Представь себе, что это – идеальный удар на бильярде, а «Серенити» – кий.

«Ангел предпринимательства» был просто крошечной точкой в главном иллюминаторе «Бдительного».

– Включить передние камеры, – приказала Левайн.

На ее экране появилось скопление обломков.

– Повысить увеличение на пятьдесят.

Изображение дернулось, увеличилось, заполняя собой экран. Левайн прищурилась, но не увидела ничего аномального среди фрагментов грузового корабля.