– Мы медленно облетим его по кругу, – сказала она. – Всем быть начеку. Тому, кто заметит проклятый «Светлячок», премия – жалованье за неделю.

Если «Светлячок» вообще там. Но Левайн чувствовала, что он там. Ей показалось, что она раскусила экипаж «Транквилити». Они провернули бы именно такой фокус – попытались бы спрятаться среди обломков.

Пока «Бдительный», за которым плелся «Свободный», приближался к останкам «Ангела предпринимательства», Левайн заметила какое-то движение среди обломков.

Поначалу это была крошечная точка, но пока Левайн наблюдала за ней, возмущение усилилось, распространилось по скоплению обломков – словно кто-то засунул в него ложку и начал мешать. Скоро – на удивление скоро – вся масса пришла в движение, каждый ее кусочек закружился.

Один фрагмент отскакивал от другого, части космического корабля полетели по спирали прочь друг от друга. Кластер обломков увеличивался, разваливался на части. Даже основная часть грузового корабля сместилась относительно своего изначального положения. Огромный выпотрошенный корпус накренился. Много лет назад удар метеорита практически рассек его на две части, и лишь несколько балок удерживали их вместе. А сейчас балки начали ломаться одна за другой; потом ни одной не осталось, и две части поплыли в разные стороны.

Процесс дезинтеграции корабля завораживал. Уследить за каждым из тысяч – или десятков тысяч – фрагментов было невозможно. По крайней мере, Левайн не утратила хладнокровия и приказала остановить «Бдительный». Подходить близко к ощетинившемуся, рычащему хаосу было бы глупо.

– Это они, – сказала Левайн. – Это их рук дело.

– Но что они задумали? – спросил ее старпом. – Если они там, в самой гуще, то сейчас они практически совершают самоубийство.

На одном из экранов появилось лицо командора Рэнсома.

– Левайн? Ты видишь то же, что и я?

– Да.

– Это не совпадение. Твой «Светлячок» где-то там.

– Не мо-ожет бы-ыть, – протянула Левайн.

– Мы подойдем поближе и посмотрим, – объявил Рэнсом.

– Не советую.

– Это еще почему?

– По-моему, это ловушка. Если «Светлячок» собирается выйти из укрытия, то сейчас самое время.

– Чем мы к нему ближе, тем больше шансов его перехватить.

– Обломки летят во всех направлениях, и предсказать, куда они направятся, невозможно. Лучше держаться на дистанции, как это делаем мы.

– Знаешь, что с тобой не так, Левайн? Ты слишком благоразумная.

– А ты слишком неосмотрительный, Рэнсом. Остановись. Это приказ.

– Ты не забыла, что мы с тобой в одном звании?

– Мы договорились, что этой операцией командую я.

– Да, но я устал подчиняться. Я устал от тебя. Я вообще устал, черт побери. Я просто хочу сдать это дело в архив. Мы подойдем поближе.

– Рэнсом… – зарычала Левайн.

– Да пошла ты, Вики. Ты просто бу хуэй хэнь де по фу. Вот реально – пошла ты.

Рэнсом разорвал связь.

Левайн вполголоса выругалась.

Теперь нарастал не только размер вихря из обломков, но и его интенсивность. «Свободный» появился в иллюминаторе: корвет двигался прямо на облако, набирая скорость.

– Нет, – тихо сказала она. Затем повторила, на этот раз громче: – Нет.

Левайн ударила обоими кулаками по консоли.

– Этот «Светлячок» – моя добыча! – крикнула она. – Моя, слышишь? Не твоя, Рэнсом, только моя.

– Сэр, вы хотите, чтобы мы двинулись вслед за «Свободным»? – спросил ее старпом.

– Да. Но не за ним. Обгоните его.

Пока старший помощник передавал приказ, Левайн повернулась к офицеру по вооружению.

– Включи все системы. Как только увидишь «Светлячок», вали его. Не медли, не жди моей команды. Просто вали его.

Ривер затаила дыхание. Ждать оставалось совсем немного…

Среди великого множества вычислений, которые она произвела, было одно, которое предсказывало точный момент, когда «Серенити» может скрыться. Появится зазор – тоннель, который ведет в пустой космос. Скоро это «окно» должно было открыться.

Ее пальцы сомкнулись на ручках штурвала.

Снаружи все превратилось в буран. Передние иллюминаторы закрыла стена из вращающихся обломков космического корабля – словно статичный экран на инфоящике. Кейли напряглась и крепче сжала спинку кресла, в котором сидела Ривер. Ривер жалела о том, что никак не может ее подбодрить хотя бы парой слов – но она была слишком занята другими вещами. Чтобы все прошло гладко, она не должна отвлекаться.

Вот!

Сейчас!

Словно по волшебству облака из движущихся обломков расступились, создавая зазор, через который «Светлячок» мог с трудом протиснуться. За ним раскинулась чистая, открытая Чернота.

Ривер сдвинула штурвал вперед.

«Серенити» ожил, сдвинулся с места, понесся навстречу свободе.

Затем он дрогнул. Потерял мощность. Потерял скорость.

– В чем дело? – спросила Ривер. – Нет. Нет-нет-нет…

«Серенити» словно споткнулся о камень и, задрожав, остановился.

– Коаксиальная обжимная муфта, – с тяжелым вздохом сказала Кейли. – Заглушка на муфте сидит неплотно. Этого я и боялась. «Родная» гайка сломалась, и пришлось крепить ее двухдюймовой гайкой, потому что запасной на один и семь восьмых у меня нет. Я надеялась, что она подойдет, но, похоже, это не так.

– Давай, малыш, – обратилась Ривер к кораблю. – У тебя все получится.

Окно возможности закрывалось. Быстро закрывалось.

Ривер переключила поток энергии с запасных генераторов на ускорители. Прирост в мощности они давали небольшой, но, возможно, благодаря ему «Серенити» сумеет справиться с дефектной коаксиальной муфтой.

Все лампы на корабле потускнели, а системы жизнеобеспечения перешли в режим сна – несмотря на то, что «Серенити» снова набрал максимальную скорость.

По тоннелю, который вел наружу, начали пролетать обломки.

Пилоту придется проявить все свое мастерство.

Ловко, хотя и не очень осторожно, Ривер повела корабль, уклоняясь от обломков грузового корабля, которые ей попадались. «Серенити» кренился. Он делал «бочки». Он рыскал.

Для Ривер, которая когда-то училась балетному искусству, это был скорее танец, чем пилотирование. Это были пируэты, жете и антраша. Это был хоровод, матросский танец и гавот. Это был твист и даже шимми. Но этот танец никак нельзя было назвать легким.