в брата, — рассмеялся на том конце провода Калео, и хотя Лэсси было не до смеха, она тоже улыбнулась: — Спасибо! — а потом, отключив телефон и почувствовав, как внутри поднимается буря, заговорила громко и взволнованно, обращаясь ко всем, кто находился в зале собраний: — Вот что мы должны сделать! Нужно подключить к этому другие клубы! Все чаптеры, всю тусовку! Написать всем друзьям, знакомым, всем, кто может помочь! Это реально может сработать, черт! — она аж задохнулась от собственного возбуждения. — Ларри, как ответственный за клуб, отзвонись по всем нашим чаптерам… Череп! Ты хорошо знаком с Дарреном и Харли из «Драконов»… Шеннон! На тебе «Голливудские псы» и «Гарпии»… Кто еще?

— Я могу поговорить с «Калифорнийскими волками», — отозвался Рэгги.

— Хорошо!

— Позвоню Андерсону из «Своры», — добавил Кэп.

— Да! — Лэсси захлопала в ладоши.

Впервые за последние сутки у нее появилась надежда.

В конце концов, «Ночные демоны» всегда были клубом-любимчиком в байкерской тусовке. Они никогда не нарушали негласный кодекс чести, со всеми сотрудничали и вели переговоры, а их дружественная тусовка была такой огромной, что можно было морально задавить и «Гиен», и «Банду». Оставалось только надеяться, что их с Калео идею подхватят другие клубы, и тогда можно будет отвоевать Карри, Кристен и Лайнела.

43 глава

Новости разлетелись быстро. Уже на следующее утро весь байкерский и околобайкерский мир гудел от возмущения. Поддержать «Ночных демонов» вызвались семь калифорнийских мотоклубов, в общей сложности — больше двух тысяч человек.

Новости поступали каждый час: где-то собрали тусовочную сходку, чтобы рассказать о беспределе Риверы, Альвареса и Тарри, кто-то запустил в социальные сети хэштег, призывающий освободить заложников, пацан из «Гарпий» устроил одиночный пикет в крупном байкерском баре, на легендарном треке под Сакраменто появился самодельный биллборд с изображениями Карри, Лиама, Лысого и Паука, «Калифорнийские волки», «Огненные драконы» и «Сыновья крови» официально разорвали все партнерские отношения с «Гиенами», «Странники юга» сдали каких-то парней, которых укрывал у себя Альварес, на окраине Лос-Анджелеса завязалась потасовка между чаптерами «Гиен» и «Собачьей своры», кто-то даже объявил награду за голову Римми Тарри, а кто-то пытался поджечь мотоцикл Альвареса…

Рабочий телефон в зале собраний «Демонов» не замолкал ни на минуту. Звонки принимали Лэсси, Ларри, Шеннон, Череп и Кэп. Люди звонили самые разные: знакомые и незнакомые, байкеры и ребята из тусовки, президенты и рядовые члены. Кто-то просто сочувствовал, кто-то задавал вопросы, кто-то спрашивал, требуется ли помощь, кто-то предлагал нанять киллера, или устроить мотогонки в честь погибших, или спалить к чертям собачьим берлогу Тарри, или организовать похороны…

Но у Лэсси была особая идея.

— Пожалуйста, посиди тут вместо меня, — попросила она Рыжую, вставая и отходя от телефона, а сама поманила пальцем Ларри, Шеннона и Паука: — Мне нужно поговорить с вами.

Выглядела она совершенно изможденной. Всю ночь она не спала, и не только потому, что ей было морально плохо. Спать было попросту некогда: сначала напряженный мозговой штурм вместе с парнями из клуба, потом поездка к Ноэль, которая только-только оправилась от родов и еще даже не знала о смерти Лиама, потом Джонни и Кира, о которых в последние сутки мало кто успевал подумать, а тем более — позаботиться, а потом начал звонить телефон, и Лэсси удалось поспать только сорок минут.

Парни выглядели не лучше. Они, помимо всего прочего, еще и заросли щетиной, потому что времени привести себя в порядок не нашлось.

— Итак? — Ларри, оставленный за старшего, хотя старшей здесь, по сути, оказалась Лэсси, сел напротив девушки в кухне, куда они вышли все вчетвером. Здесь пахло крепким кофе и какими-то лекарствами типа валерьянки или пустырника. Их, наверное, пила Герда, которая недавно приехала.

— Нам сообщили, где находится логово Римми Тарри, — сказала Лэсси.

— Предлагаешь поехать туда? — хмыкнул Шеннон.

— Предлагаю пойти туда. Толпой, — уточнила девушка.

— В смысле? — не понял Шеннон.

— Устроить акцию. Митинг.

— Чего ради? — Череп был ошарашен. — Это не политическое заявление. Это байкерская война.

— Эта война уже вышла далеко за пределы просто байкерской, — Лэсси сделала ударение на слове «уже». — Против нас стоят три конкретных человека, так давайте противопоставим им тысячу?

— Столько не придет, — возразил Ларри.

— Тогда пятьсот.

— Пятьсот — может быть, — мужчина кивнул.

— Ты поддерживаешь мою идею? — обрадовалась Лэсси.

— Не знаю, — Ларри покачал головой. — Я не понимаю, зачем это нужно.

— Чтобы морально задавить Риверу, Альвареса и Тарри, — нетерпеливо объяснила Лэсси. — Чтобы выкурить их из логова. Чтобы заставить их отпустить заложников.

— А если это, напротив, разозлит их? — спросил Ларри.

— А сейчас они типа не злые? — иронично заметила Лэсси.

— Мы ничего не теряем, — нехотя согласился с ней Шеннон. — Они и без того собираются убить всех заложников, это не усугубит ситуацию. А вот спасти может.

— Поэтому нужно попробовать! — объявила Лэсси.

— Хуже уже не будет, — кивнул Шеннон.

— Окей, — Ларри поджал губы. — Мне обзвонить президентов?

— Да!

— И на какое время назначим твою авантюру?

— Три часа после полудня, например? — предложила девушка. — Ориентировочное время. Пусть приходят, кто во сколько может. Начиная с полудня, и до упора.

— До упора? — переспросил Шеннон.

— До того момента, пока Карри, Кристен и Лайнела не освободят.

Когда Ривера, Альварес и Тарри собрались вместе, на улице перед зданием, где они скрывались, уже было десятка два человек.

— Кто эти люди? — нервно осведомился Ривера.

— Не знаю, — таким же нервным голосом отозвался Тарри. Он то и дело выглядывал в окно, невольно пересчитывая стоящих на улице людей. Снаружи его не было видно: стекла были тонированными, да еще и пуленепробиваемыми, но от волнения это все равно не спасало. За последние пять минут в толпе прибавилось еще на три человека.

— Может, пора покончить с оставшимися и просто выкинуть трупы наружу, под ноги этим шавкам? — предложил Альварес, но в тот момент ему никто не ответил.

Между тем, количество людей на улице все росло в геометрической прогрессии. Около трех часов дня набралось уже человек