— Так ты за ней тоже следишь? — Вран, не ожидавший, что его конспирация, оказывается, дала сбой, помрачнел, как грозовая туча. — И кто ещё об этом знает?

— Никто, — Танэр расслабленно улыбнулся, — я же не идиот, чтобы портить себе такое развлечение. Если бы о твоих похождениях узнали в штабе, то опять сослали бы в какую-нибудь дыру, а мне интересно узнать конец твоей любовной саги.

— Нет никакой саги, — проворчал Вран, — я просто за ней присматриваю и вмешиваюсь, только если её жизни угрожает непосредственная опасность.

— Ну прям ангел-хранитель, — Танэр уже заржал как лошадь. — И когда ты планируешь открыться своей возлюбленной?

— Не мели чепухи, — огрызнулся ангел. — Какая, к чёрту, возлюбленная, я ведь даже с ней не знаком, зато успел прочувствовать на собственной шкуре, что на Эву эта дамочка не похожа ни капли. Вздорная, своенравная и упрямая, как осёл. Иногда мне даже кажется, что она специально влезает в неприятности, чтобы меня позлить. Хотя, это я просто с досады на неё наговариваю, Василиса ведь меня даже ни разу не видела, — он горько усмехнулся, как бы подводя черту своей жалобной исповеди.

— Так-таки ни разу? — удивился разочарованный наблюдатель.

— Вру, однажды мы всё-таки с ней столкнулись, — при этом воспоминании глаза Врана словно затуманились. — Представляешь, этой пигалице вздумалось прогуляться зимней ночью в самом наркоманском районе города. Хорошо, что я за ней присматривал и вовремя заметил в подворотне двоих торчков, у которых как раз началась ломка. Им было так хреново, что уже безразлично, каким способом достать дозу, могли и прирезать одинокую тётку.

— И что же ты сделал? — заинтересовался Танэр.

— Вылетел на мороз в одном банном халате, — Вран расхохотался, вспоминая тот забавный случай. — Видок у меня, наверное, был ещё тот, ну чистая шиза. Зато Василиса тикала от меня с такой скоростью, словно за ней черти гнались. Торчки, кстати, тоже, видимо, приняли меня за глюк. Тан, что не так? — забеспокоился он, видя, как помрачнело лицо слушателя, которому по идее следовало хохотать во всё горло и отпускать скабрезные шуточки по поводу позорного выступления своего коллеги. — Почему мне кажется, что ты меня осуждаешь? Я нарушил какое-то неписаное правило твоей локации?

— Я тебя не осуждаю, — возразил Танэр, — но теперь совершенно перестал понимать, что тобой движет. Раньше я был уверен, что ты просто переносишь свои былые чувства на новый объект, а потому твои выходки выглядели оправданными, — у любителя романтики от разочарования физиономия сделалась похожей на морду сенбернара, которого так и хочется почесать за ушком, чтобы унять его вселенскую скорбь. — Но нет, оказывается ты рискуешь своим будущим ради незнакомой женщины, к которой не просто безразличен, а даже испытываешь откровенную неприязнь. В чём тут смысл? Или ты надеешься, что Совет снисходительно отнесётся к твоему вмешательству в жизнь аватара? Да тебя распнут, когда об этом станет известно. Ты ведь даже не член клана, чтобы можно было рассчитывать на его заступничество.

— Не понимаешь, что мною движет? — Вран задумчиво улыбнулся. — Не удивительно, ведь я и сам не всегда это понимаю. Наверное, всё же благодарность. Эва очень много для меня сделала, а я не смог её даже защитить. Может быть, хоть так смогу её отблагодарить, всё-таки в Василисе живёт её сознание.

— Да кем она для тебя была, эта Эва?! — голос Танэра сорвался от возмущения.

— Всем, — просто ответил Вран. — Нет, наверное, так будет неверно, — поправил он сам себя. — Даже не знаю, как это объяснить, но мы с ней вообще не существовали по отдельности. Мне даже сложно представить, как она жила потом без меня.

— А почему ты её оставил? — теперь в голосе Танэра больше не было возмущения или насмешки, скорее, чуток зависти. — Тебя отозвали?

— Нет, убили, — Вран тяжко вздохнул. — Самое обидное, что я сам спровоцировал убийцу, но легкомысленно решил, что у него кишка тонка со мной справиться, вот и поплатился.

— Но ты же мог вернуться в Игру, — в голосе Танэра явственно проскользнуло недоумение. — Почему ты этого не сделал?

— Ты же знаешь порядки в нашей конторе, — горькая усмешка словно разделила лицо Врана на две половинки. — Отчёты, допросы, а потом ещё реабилитация. В общем, пока я снова получил допуск к Игре, прошло около трёх месяцев. За это время в той локации всё поменялось. От замка, где мы с Эвой жили, остались лишь обгоревшие стены, а прямо посередине замкового двора я нашёл нашу общую могилу.

— Если вас похоронили вместе, значит, твоя Эва ненадолго тебя пережила, — рассудительно заключил Танэр, но сразу прикусил свой болтливый язык, поскольку заметил, как сразу потемнели глаза его коллеги. — Прости, не хотел причинить тебе боль.

— Ты ничего мне не причинил, — процедил сквозь зубы Вран, — эта боль и так всё время со мной. Только не считай меня эдаким мизантропом, — добавил он, — Эва много чему меня научила, так что я не стану отравлять своё существование ненавистью к убийце или посыпать голову пеплом, потому что благодаря ей понял, что это значит — жить. За то время, что мы были вместе, я научился смотреть на мир Игры глазами влюблённого и чувствовать его так, как умеют только аватары. Знаешь, а это оказалось совсем несложно, просто нужно было перестать бояться жизни и позволить себе быть счастливым. Так что в каком-то смысле Эва была ещё и моим учителем.

— Учитель для ангела, — растроганно пробормотал Танэр. — Кто бы мог подумать, что в обыкновенной женщине может храниться такая древняя мудрость? Неужели, даже несмотря на боль утраты, ты чувствуешь себя счастливым?

— Для аэров счастье давно уже превратилось в абстрактное понятие, — Вран сочувственно улыбнулся, как бы выражая соболезнования. — Мы так привыкли держать свои чувства в узде, что нарастили вокруг своей сущности плотную защитную скорлупу, сквозь которую уже невозможно стало разглядеть, как прекрасен мир. Наверное, мне просто повезло, что любовь Эвы оказалась прочнее моей скорлупы.

— Всё равно я не понимаю, как тебе удалось сбросить установки аэров, накопленные за века перевоплощений, — угрюмо пробурчал Танэр.

— Возможно, у меня их и не было, — Вран беспечно пожал плечами, — я ведь помню только последнее воплощение. Похоже, кто-то старательно затёр все мои более ранние воспоминания, иначе придётся предположить, что я прямо воплотился сталкером.

— Ну это вряд ли, — согласился Танэр, — скорей всего, ты прожил уже многие сотни воплощений. Кому же ты так мешал?

— Понятия не имею, — сознался Вран. — Даже жаль, что тот, кто это сделал, сохраняет своё инкогнито, я бы с радостью прислал в подарок моему благодетелю букет местных