Джулия подозревала, что причина его тревог как-то связана с печальными новостями, которые они узнали от Тома и Дайаны, но полной уверенности у нее не было. Одно событие вовсе не обязательно являлось причиной другого. Они могли просто совпасть по времени.

Не зная, что́ омрачает душу Габриеля, Джулия, естественно, не знала, как помочь ему и чем успокоить. Над ним словно нависло черное облако, которое не исчезало, вопреки всем попыткам Габриеля вести себя так, словно с ним все в порядке.

Нет, не все. Джулия это знала. Сильнее всего ее задевало его нежелание откровенно поговорить с ней.

Каникулы в Умбрии подходили к концу. Их ждала поездка во Флоренцию. Джулия больше не пыталась расспрашивать мужа, решив для себя быть ему любящей и заботливой опорой. Но если к моменту их возвращения в Кембридж он так ничего ей и не расскажет, она возьмет ситуацию в свои руки.

* * *

Летом прошлого года, страдая от вынужденной разлуки с Джулией, Габриель уехал в Италию, где работал волонтером во флорентийском приюте для сирот, устроенном местными монахами-францисканцами. Вскоре работники приюта убедились: Габриель далеко не идеальный волонтер. Вместо того чтобы послушно выполнять чьи-то распоряжения, он предпочитал давать свои. Он без колебаний стал менять обстановку в приюте. Изменения прежде всего касались бытовых удобств и качества пищи для детей. Работники приюта стали возражать, говоря, что у них нет денег на осуществление всех его перемен. И тогда Габриель оплатил расходы из собственного кармана.

В итоге фра Сильвестро – директор приюта – с благодарностью принял его пожертвования, но вздохнул с немалым облегчением, когда францисканцы из Санта-Кроче убедили Габриеля, что он лучше послужит общему делу, проводя экскурсии и читая лекции о жизни Данте.

Фра Сильвестро обрадовался, узнав, что в августе Габриель посетит приют вместе с женой. В присутствии Джулии благотворительность профессора Эмерсона не будет столь агрессивной.

Эмерсонов встречали директор, его помощница Елена и стайка детей в возрасте от четырех до восьми лет. Дети называли Джулию Zia Julia.[23]Они преподнесли ей букет цветов и собственные рисунки. Рисунки были яркими и красочными, и на каждом в окружении улыбающихся детей стояла женщина с длинными темными волосами.

На мгновение Габриель даже оторопел. В глазах детей, особенно тех, кто постарше, он мельком увидел себя в детстве. Его мать умерла в больнице городка Санбери. Габриель помнил, как бродил по больничному вестибюлю. Ему отчаянно хотелось есть. В вестибюле стоял автомат с едой и напитками, но у Габриеля не было ни цента. И тогда он лег на пол и сунул голову под выступающее днище автомата, надеясь отыскать оброненные кем-то монеты.

Усилием воли он подавил воспоминания. Если бы в тот день ему не встретилась Грейс, его жизнь пошла бы совсем в ином направлении.

Джулия тепло поздоровалась с детьми. Она даже присела на корточки, чтобы быть вровень с ними. Она шутила, смеялась и говорила с детьми по-итальянски. Казалось, она и дети давным-давно знакомы.

Затем Эмерсонов провели на боковой двор, где собрались остальные воспитанники приюта. Здесь были дети разных возрастов: от года до двенадцати лет. Малышей взрослые держали на руках. В празднестве участвовали все.

Габриелю не удалось пригласить детский зоопарк, но зато в гости к детям привели сразу четырех пони. Лошадки стояли в дальнем конце двора, окруженные ликующей детворой.

Были здесь и воздушные шары, и игры, и даже надувной замок. На столах детей ждало угощение и сласти. Поодаль высилась пирамида красиво упакованных подарков.

– А как дети узнают, кому какой подарок? – спросил Габриель.

Джулия повернулась к пирамиде:

– На каждом подарке есть этикетка с именем.

– А вдруг кому-то не понравится то, что ему подарили?

– Мы не покупали подарки наобум. Елена заблаговременно спросила у детей, кто что хочет. – Джулия стиснула руку мужа. – Успокойся, не то дети увидят твое хмурое лицо и испугаются.

Габриель фыркнул. Он сомневался, что выглядит так уж зловеще, однако постарался придать своему лицу более праздничное выражение.

Он смотрел, как Джулия играет с детьми. Она надувала мыльные пузыри, бегала между большими воздушными шарами. К ней потянулся темноволосый и темноглазый малыш. Джулия взяла мальчишку на руки. Тот вцепился пухлыми кулачками ей в волосы, и она осторожно разгибала его пальчики, одновременно стараясь не быть обслюнявленной восторженным ребенком.

Зрелище это до боли тронуло Габриеля.

«Джулианна – прирожденная мать, – подумал он. – Любящая, терпеливая, готовая отдавать себя детям. У нее есть то, чего не было у моей родной матери, но чем в избытке обладала Грейс… Возможно, это отчасти компенсирует мои недостатки».

Боясь впасть в меланхолию, Габриель прошел туда, где стояли пони. Он сажал детей в седло и вынимал из седла. Джулия оказалась права: пони произвели настоящий фурор. Всем хотелось покататься, а желающие погладить и угостить коньков даже выстроились в очередь.

Настало время раздавать подарки. Их перенесли на стол. Джулия и Габриель встали рядом.

К детям обратился брат Сильвестро. Он благодарил Zio и Zia Эмерсон за их щедрость. Супруги кивали и вежливо аплодировали. Затем Джулия начала вручать подарки. Темноволосый малыш по-прежнему сидел у нее на руках.

Габриель хотел подойти к ним, но рядом неожиданно вырос мальчишка лет шести, который вцепился в его брюки, требуя внимания.

– Привет, – по-итальянски сказал ему Габриель. – Как поживаешь?

– Так вы и есть он? – спросил мальчишка.

– Кто он?

– Супермен.

Габриель озадаченно улыбнулся:

– А почему ты думаешь, что я Супермен?

– Вы на него похожи. Можно мне посмотреть, что у вас под рубашкой? – Мальчишка ткнул пальцев в белоснежную рубашку Габриеля, застегнутую на все пуговицы.

– Понимаешь, я сегодня не надел свой костюм, – хитро улыбнувшись, сообщил ему Габриель.

– У вас такие же очки, как у Кента Кларка.[24]

Габриель снял очки и критически оглядел их. До сих пор он думал, что оправы «Прада» гораздо элегантнее безобразных очков, которые носил Кларк Кент.

Возможно, он ошибался.

У Габриеля даже не было времени, чтобы обидеться. Стоило ему снять очки, и мальчишка шумно вздохнул. Наверное, обнаружил больше сходства с Суперменом. Вокруг собралась небольшая толпа детей.

– Настоящий Супермен, – восторженно прошептал первый мальчишка.

Габриель надел очки, потом взъерошил мальчишке волосы: