Он вручил мне листок и ручку и я принялась писать комплименты моего родному городу.

1-Ты прекрасный и красивый.

2-С тобой связано много хороших воспоминаний.

3-Спасибо за Макса.

4-Спаибо за хороших подруг.

5-Я буду скучать.

— Теперь желание, — сказал Максим.

— Только не смотри.

Он закатил глаза.

— Как скажешь.

Хочу быть счастливой…

— Ладно, я разрешаю посмотреть, но при условии, если рядышком будет и твое желание тоже.

— Я же сказал мне нечего загадывать.

— А ты подумай.

— Хорошо.

— Все?

— Да.

— Придумал?

— Да.

— Точно?

— Да, Даша! — не вытерпел Макс.

— Тогда держи, — я вручила ему листок и ручку и пронаблюдала, что он напишет.

Хочу, чтобы ее желание исполнилось.

— Ээээй! Так не честно, ты должен был загадать свое желание.

— А это и есть мое желание, а вот у тебя оно какое-то странное. Тебе не кажется, что ты единоличница-желаешь счастья только для себя.

Я демонстративно надула губы.

— Когда— нибудь ты поймешь, что о себе здесь я думала в последнюю очередь.

— Тогда как же твои слова на листке бумаги?

— Я сказала, когда нибудь ты поймешь, но я вовсе не единоличница… — я опустила глаза.

— Ты что обиделась?

— Нет.

— Обиделась, — уже утвердительно сказал Макс.

— Нет, я не обиделась.

— Тогда расскажи, что значат эти слова, потому что кроме как единоличества я здесь больше ничего не вижу, — Максим словно огорчался, что не может понять слов на этой записке.

— Я тебе потом расскажу, только ты обязательно напомни, — я подумала, что если ему действительно интересно, то он вспомнит и спросит, а если не интересно, то и смысла говорить нету.

— Хорошо, договорились, а сейчас нужно спрятать твое и мое желания по дальше и чтобы об этом месте знали только мы с тобой в двоем.

Я махнула головой и Макс протянул мне руки помогая встать.

Мы приподняли дощечку и под ней оказалось достаточно места, чтобы вместить коробку. Я опустила ее на низ и Максим вернул на место доску.

— Все, теперь ее никто не найдет кроме нас с тобой.

Я улыбнулась и хотела взять Макса за руку, но он снова сделал вид, что не заметил. Странно, может быть он не любит держаться за руки?

— Скажи мне, а насколько сильно ты боишься высоты? — неожиданно спросил он.

— Ни капельки, — геройствовала я.

— Уверенна? — с подвохом спросил он.

— На все двести процентов, — он замыслил что-то неладное, но я не сдавалась.

— Даже так? — Максим резко подхватил меня на руки и поденс к самому краю крыши.

Не сдержав визга и вопля, я поняла, что зря была так в себе уверенна и всм=еми силами вцепилась в ше Максима.

— Страшно? А говоришь не боишься. Посмотри вниз, посмотри как там красиво.

— Нет! Отпусти! Пожалуйста, — Максим резко одергнул из под меня руки и тут же поймав меня, произнес короткое «бу».

— Вот так вот отпустить?! — Громко спросил он.

— Нет! На крышу! Верни меня накрышу! Мамочки! Я буду громко кричать! Верни меня обратно! Аааааааа! — Это было решающим моим словом да таким серьезным, что у Максима прорезался слух и он больше не в силах терпеть мой вопль поставил меня обратно на ноги.

— Я же говорил, что ты трусишка! — Хохоча сказал он.

— Тебя бы потрясли на высоте тридцатиэтажки! Я бы посмотрела тогда на твое поведение.

— Да ладно тебе. Ты же не думала, что я тебя скину?

— Нет конечно, но чувство самосохранения у меня все же сработало.

— Ор? Что ж это довольно странное чувство самосохранения.

— Как могла так и защищалась. Это же помогло.

— Я могу повторить и тебя уж точно ничего не спасет.

— Не надо, — я выставила руки вперед, как бы защищаясь от нападения, а Макс сделал шаг вперед.

— Ладно, не буду. Итак половину ритуала мы выполнили, теперь осалась вторая.

— И в чем же она заключается?

— Она немного сумасшедшая, в принципе как и ты, — задел Максим. — Ты просто должна громко, изо всех сил закричать «Прощай Краснодар». Не бойся тебя никто не услышит.

— А ты? Только с тобой.

Максим немного подумал.

— Хорошо, я тоже закричу.

— Тогда на счет три. Раз-два-три! Прощай Красодаааааар! — Заорала я одна, как дура на весь город. — Ах ты ж негодяй! Ты нарушил обещание! — засмеялась я сама от себя.

— Зато тебе весело. Видишь, как здорово получилось. Хочу тебе сказать у тебя очень звонкий голос.

— Не подлизывайся, я все равно на тебя обиделась, — я скрестила руки на груди и показала недовольную моську, как маленький ребенок.

— Ну не обижайся, зато ты попращалась с городом, а в Москве тебя ждет сюрприз.

— Какой? — оживилась я.

— Когда начнешь учебу, когда все урегулируется, я тебе покажу.

— Мне интересно знать сейчас.

— Но ты же не говоришь мне смысл своих слов на бумажке.

— Хорошо, давай так я тебе слова, а ты мне сюрприз.

— Нет, на то он и сюрприз чтобы его не рассказывать. Ради такого я даже потерплю с твоей правдой.

Ах так, да? Не хотим сдаваться, ладно.

— Ты меня ни чуть не заинтересовал.

— Да ты что? Серьезно? А блеск в твоих глаза указывает на обратное.

— Нет, блеск в моих глазах ничего не значит.

— Ну тогда тебе легче будет дожидаться этого сюрприза.

Мы сели на покрывало и я отломила себе ягодку черешни.

— Но договор о том, что ты мне расскажешь смысл той фразы никуда не исчез, я готов внимательно тебя выслушать.

— Я же сказала-потом.

— «Потом» уже давно прошло, так что выкладывай.

— Хорошо, я пожелала быть счастливой, но вовсе не ради себя. Поистине я буду счастливой если все вокруг меня будут счастливы, если мир будет без войн, а дети вместе со своими родителями, если мои мама, папа и сестра будут здоровы, если у тебя и у Алены и Риты все будет замечательно, тогда и я буду счастлива, потому что все станут добрее, заботливее и вежливее.