оно „не может не…“ – и баста. Ведь это я говорил: будь Толстой социал-демократом, членом партии, марксистом – лучше ли он был бы, да и нужен ли лучший Толстой?» (Твардовский А. Из рабочих тетрадей (1953–1960) // Знамя. – 1989. – № 8. – С. 136–137). Разумеется, Лифшиц должен был отдавать – и, очевидно, отдавал – себе отчет в том, что его выступления против идей И. Видмара будут вписаны в контекст развернувшейся в СССР в 1957 г. и особенно в 1958 г. новой критической кампании, направленной против югославского «ревизионизма», которая в свою очередь была составной частью более широкой антиревизионистской кампании в рамках мирового коммунистического движения (одной из главных ее мишеней стал Лукач). В сходной ситуации он говорил В. Арсланову: «Ничего, не замараемся – кто способен понять, тот поймет, а других возможностей у нас нет». Либеральные тенденции в марксизме Лифшиц после смерти Сталина считал более опасными для социализма и демократии, чем догматизм, который потерял уже свое влияние на умы людей. На протяжении жизни Лифшиц придерживался, по его словам, следующей тактики: «Я люблю либералов, когда их не жалуют, и ортодоксов, когда у них руки коротки» (Лифшиц М.А. Varia. – М.: Grundrisse, 2010. – С. 98). Вероятно, в рассматриваемый период Лукач более терпимо относился к либеральным тенденциям в идеологии и обществе, чем Лифшиц, связывая главную опасность для марксизма не с ревизионизмом, а со сталинским догматизмом.

311 Речь идет о нашумевшей работе известного французского левого интеллектуала и деятеля компартии (впоследствии исключенного из нее) Роже Гароди (которого Лифшиц, в отличие от Фишера – талантливого, по его словам, писателя, – считал просто болтуном и конъюнктурщиком) «Реализм без берегов», опубликованной в 1963 г., а в 1966 г. вышедшей также на русском языке. В 1982 г. уже порвавший с марксизмом Роже Гароди принял ислам, получил имя Реджа Джаруди и стал «выдающимся исламским интеллектуалом XX в.».

312 См. письмо от 14 октября 1964 г.

313 Роже Гароди на протяжении долгих лет принадлежал к верхушке Французской компартии, входил даже в ее политбюро, редактировал теоретический журнал ФКП «Cahiers du communisme». Был депутатом парламента от ФКП, сенатором, а в 1956–1958 гг. даже вице-спикером Национального собрания.

314 13 апреля 1965 г. Лукач отмечал свое 80-летие.

315 Лешнитцер (Лешницер) Франц (1905–1967) – немецкий критик, публицист, переводчик, пропагандист советской литературы в Германии. Ветеран компартии, участник антифашистского движения. С 1933 г. – в эмиграции в СССР, в ГДР вернулся только в конце 1950-х гг. Сомнения Лифшица, касающиеся отношения Лукача к Лешнитцеру, могли быть связаны с возможной причастностью Лешнитцера к кампании критики Лукача, которая особенно сильна была в ГДР и, в отличие от Венгрии, к середине 1960-х гг. не прекратилась.

316 К 1963 г. критика Лукача в венгерской прессе фактически прекратилась. На юбилей философа в Венгрии откликнулись как партийные, так и научные издания. В публикациях воздавалось должное заслугам Лукача в развитии марксистской эстетики, теории реализма, в критике буржуазной философии. Поскольку формальное примирение философа и партии пока еще не произошло, вопрос о политическом лице Лукача, как правило, обходился стороной. Настоящим подарком Лукачу к юбилею стала публикация «Своеобразия эстетического» в переводе на венгерский язык. Многочисленные отклики в венгерских журналах на эту публикацию ознаменовали собой начало поворота в оценке идеологами ВСРП Лукача, в ходе «дискуссии» 1958–1959 гг. объявленного одним из мэтров международного ревизионизма. Отныне в кадаровской Венгрии за эстетикой позднего Лукача (и его теорией реализма как частью этой эстетики) признавалось право на существование в рамках марксистской парадигмы. В юбилейном 1965 г. Лукачу была предоставлена возможность опубликовать на родине и ряд других работ, как старых, так и новых.

Иным было официальное отношение к Лукачу в СССР – см. в наст, издании: Приложение X.

Таким образом, именно к 1965 г. обозначилось расхождение позиций двух партий – КПСС и ВСРП – в отношении к Лукачу. Если в Венгрии творчество Лукача признается (хотя и с оговорками) частью марксистской парадигмы, то в СССР критика его «ревизионистской» эстетики, затихнув к середине 1960-х годов, сменилась многолетним замалчиванием его работ. При этом явные неготовность и нежелание следовать примеру венгерских коллег в деле переоценки Лукача сочетались со стремлением избежать открытых межпартийных разногласий. Не исключено, что отрицательное отношение партийных инстанций к Лукачу в СССР было продиктовано старыми литературными противниками «течения» 1930-х гг., которые после смерти Сталина «покаялись» и стали, как Я. Эльсберг и М. Храпченко, «либералами». См., например, материалы обсуждения книги Лифшица и Рейнгардт «Кризис безобразия» в Ленинграде в 1968 г. и статьи Лифшица «Либерализм и демократия» (Вопросы философии. – 1968. – № 1), в которой Лифшиц писал: «Страшные сказки о моей причастности к школе "венгерского литературоведа и философа Дьёрдя Лукача" я читаю уже десять лет, и кажется мне эта кампания не страшной, а смешной. То ли порох отсырел, то ли другая причина – огня все нет. Читал я грубые инсинуации Го Можо, читал и скользкие наветы Г. Пузиса, Ю. Давыдова и других соратников А. Дымшица. С грустью вижу, что люди привыкли рассчитывать на окрик, на аргументы, не имеющие отношения к науке, на то, что им ответить нельзя… Но время идет вперед, и если уж очень просят, то почему не ответить? Просите, и дано вам будет. Вот мой ответ. Розыск догматиков и ревизионистов, особенно в чужих странах, не является делом частных лиц». Присутствовавший на обсуждении книги и статьи Лифшица на дискуссионном клубе при Институте театра и музыки (г. Ленинград) Г. Пузис отреагировал на процитированные выше слова Лифшица следующим образом: «Мы не должны предоставлять венграм самим решать вопрос, кто ревизионист, а должны ими руководить. Лифшиц нас разоружает. Профессор Дымшиц уже ответил ему. Лифшиц, Лукач и Лефевр – "марксоиды", как пишет 3. Моравский в Польше, а не марксисты» (см.: Лифшиц М.А. Почему я не модернист? – М.: Искусство – XXI век, 2009. – С. 30).

317 Можно предполагать, что Лифшиц дослал эту заметку в те партийно-идеологические инстанции, от разрешения которых зависели перевод и публикация в СССР «Своеобразия эстетического». В целом позитивная оценка главной газетой ВСРП деятельности Лукача должна была послужить весомым аргументом в пользу возможности издания его работы в СССР. Как явствует из вышеприведенной оценки Лукача в документах аппарата ЦК КПСС, относящихся к весне 1965 г., надежды Лифшица на то, что ему удастся «пробить» соответствующее разрешение, были в общем-то тщетными.

318 К работе над систематическим изложением своих воззрений на этику Лукач фактически не приступил, будучи занят подготовкой «Онтологии».

319 Имеется в виду письмо от 28 июля 1965 г.

320 Надежда Лукача не оправдалась. См. прим. 299.

321 Речь идет о письме от