В ответ кое-кто мог бы заявить, что иммиграцию последних лет следует воспринимать как составляющую той долгой череды иммигрантов, благодаря которым Великобритания и смогла стать тем, что она есть сейчас. Впрочем, заявить-то можно, но такое заявление вряд ли встретит большое понимание среди публики в Клэпемском автобусе, те есть среди рядовых и зачастую не слишком образованных британцев – даже при том, что многие из них и сами в недавнем прошлом иммигранты. И в чем бы ни состояло bien pensant, то есть благонамеренное суждение, по этому вопросу, именно состояние умов британской общественности послужит решающим фактором в дебатах по поводу членства Великобритании в ЕС.

А в континентальной Европе, как ни парадоксально, резко обострившееся в последние годы общественное недовольство по поводу иммиграции направлено не против иммигрантов из других стран ЕС, а в большей мере против выходцев из исламских государств, которые не входят в ЕС и вряд ли имеют шансы когда-нибудь войти в его состав. Правда, среди иммигрантов из стран ЕС тоже встречаются последователи ислама. Однако подавляющая масса внутриевросоюзных мигрантов – это христиане, или, точнее, люди, номинально относящиеся к христианскому вероисповеданию, но на деле абсолютно светского образа мыслей. Но это не имеет значения, поскольку в общественном сознании эти две категории иммигрантов могут слиться воедино, формируя тем самым протест против иммиграции вообще.

Любопытно, что это тот самый вопрос, который реально способен объединить европейцев. Беспокойство по поводу иммиграции – далеко не чисто британский феномен и даже не в основном таковой. Крупные антиисламские протесты прокатились в последнее время по таким странам, как Франция, Швеция, Нидерланды и Германия.

Общественное беспокойство по поводу иммиграции имеет в своей основе четыре составляющие. Во-первых, тревожит само количество иммигрантов. В Великобритании расхожее мнение гласит, что в стране и так уже народа «под завязку». Правы сторонники этой точки зрения или нет, но сомневаться не приходится – население Великобритании существенно приросло в последнее время, и уже дают о себе знать проблемы «перенаселенности» в таких сферах, как дорожное движение, обеспечение жильем и доступ к коммунальным услугам.

Отсылка к дорожному движению позволяет прояснить суть явления. В экономике транспорта имеется хорошо известная проблема, что затраты, обусловленные дополнительным участником дорожного движения и причиняющие убытки существующим участникам – за счет того, что лишний участник еще больше перегружает транспортную систему, – не ощущаются рядовым пользователем дорог. Перед нами феномен, называемый экономистами экстерналией или внешним эффектом, который оправдывает идею ограничить пользование дорогами или взимать за него плату.

Аналогичная нить рассуждений применима и к иммиграции – и не только в плане ее воздействия на дорожное движение. Великобритания перегружена и в более широком смысле, и не исключено даже, что нынешние жители теряют больше, чем приобретают приезжие из других стран, которым Великобритания предоставляет право на жительство.

Здесь затрагивается более широкая проблема. Предположим, что выгоды для иммигрантов превосходят потери, которые несет из-за этого местное население. Означает ли это, что означенную иммиграцию следует допустить? Это уже выходит за рамки общепринятых понятий о задачах правительства, а они в том, что наряду с соблюдением требований международного законодательства и приличествующим гуманным отношением к народам других стран правительство обязано способствовать благополучию своих собственных наличных граждан. Это совсем не то же самое, что максимизировать благополучие всего человечества – или даже той его подгруппы, что проживает или мечтает проживать в Великобритании. Эти последние не есть избиратели, перед которыми, как предполагается, национальные политики должны нести ответственность.

Вторая составляющая беспокойства по поводу иммиграции касается идентичности. Коренные жители многих европейских стран ощущают, что переселенцы из других стран несут угрозу их национальным культуре и традициям. Как уже говорилось выше, парадокс в том, что самые острые тревоги связываются у европейцев с иммигрантами из неевросоюзных государств. Но по крайней мере в теории государства типа Великобритании имеют возможность контролировать внешнюю иммиграцию, однако лишены таковой в том, что касается притока мигрантов из других стран Евросоюза.

Третья составляющая связана с дополнительными затратами, которыми иммигранты отягощают государственную казну. Проще говоря, речь о том, что новоиспеченные граждане и временно проживающие получают доступ ко всем благам «государства всеобщего благоденствия», включая бесплатное медицинское обслуживание, льготы, предусмотренные для работающих и для безработных, пособия на детей – даже при том, что эти новоприбывшие не прожили в своей новой стране сколько-нибудь длительного времени и не платили ей налоги. Из-за этого у граждан Великобритании складывается неприятное ощущение, что их держат за «простофиль», которые вдобавок должны еще оторвать от себя кровью и потом заработанные деньги, чтобы поделиться с теми, кто этого не заслуживает.

Четвертая и, пожалуй, самая серьезная составляющая общественного беспокойства по поводу иммиграции касается рабочих мест. Широко распространена точка зрения, что иммигранты перехватывают у местного населения возможности трудоустроиться. По всей видимости, в краткосрочной перспективе так оно и есть. Но это далеко не так, если взять продолжительный период времени, достаточный для того, чтобы экономика приспособилась к новым условиям.

Это беспокойство напрямую связано с заблуждением о «неизменном объеме работ» в экономике, проще говоря, что количество рабочих мест, на которые можно устроиться, является фиксированным. А это не так. Количество рабочих мест – это величина абсолютно гибкая, и она способна расти, чтобы прийти в соответствие с численностью потенциальных работников, которые имеются в наличии и готовы работать.

Оборотная сторона этого заблуждения, что будто бы иммиграция необходима, поскольку приезжие выполняют работу, которую не желают брать на себя коренные жители, так же ошибочна. Если бы не было иммигрантов, размер реальной заработной платы на таких рабочих местах вырос бы, и это скорректировало бы условия рынка: для кого-то из коренных жителей это послужило бы стимулом устроиться на подобную работу, даже если она им «не по душе», а размах некоторых видов деятельности, которые формируют такого рода рабочие места, сократился бы, поскольку в новых условиях это стало бы «слишком дорогим удовольствием» (например, «дизайнерские» кофе и сэндвичи).

Разумеется, как и почти повсеместно в экономике, главное слово в этом вопросе принадлежит ценам. Как можно ожидать, рост предложения на рынке труда, обусловленный притоком мигрантов, в отсутствие соответствующего роста предложения капитала может снизить реальную заработную плату, за которую будут нанимать работников. Отсюда и вполне понятное беспокойство местных работников, ощущающих, что из-за иммиграции их заработки сокращаются. Так оно и есть.