При Временном правительстве А. Вырубова была заключена в Петропавловскую крепость, где подвергалась глумлениям и мучениям со стороны разнузданной и хамской солдатни и персонала. Там она была несколько раз освидетельствована и тщательно медицинским образом осмотрена, и оказалось, к большому конфузу всех этих людей, что Вырубова была девственницей. Выйдя замуж за Вырубова, она оказалась женой больного человека, который после ранения не был вполне нормальным человеком, вследствие чего брак был очень скоро расторгнут. Это по поводу «Мессалины» Пуришкевича.

Что же касается Воейкова (о котором мы будем говорить еще очень много), то скажу наперед, что этот «распутинец», как его называли очень многие, и «человек, державший в руках Государя», на самом деле яростно ненавидел Распутина, который платил ему тем же, в последнее время был в немилости у Государыни, играл совершенно незначительную роль при Государе, который с ним никогда на политические темы не говорил, но был действительно предан Государю и этого было достаточно, чтобы его обвиняли во всех смертных грехах.

Пользуясь случаем, скажу, что здесь, в эмиграции, очень многие пишут всевозможные «письма в редакцию», статьи и заметки, в которых пишут о вещах им очень мало знакомых, со слов кого-либо, или прочтя две-три книги. И затем делают выводы, явно расходящиеся с истиной. Впрочем, еще наш классик сказал, что русские люди нелюбопытны и ознакомиться с чем-либо, как следует, не интересуются. «Сойдет и так».

Истерическая речь Пуришкевича (тоже «монархиста», как и Шульгин) вызывает, конечно, одобрение у Родзянко. «Мне кажется, что эта речь, яркая и образная, служит лучшим подтверждением того настроения, которое обуяло всех граждан Российского Государства в этот ужасающий по своему трагизму час».

Пуришкевич помимо своих речей и злостных сплетен, которые он развозил по фронтам со своим санитарным поездом, известен еще и тем, что составлял дешевого стиля балаганные памфлеты (Ну совсем, как перед «великой» французской революцией). Вот образцы этого «творчества»:

Или следующий:

Пуришкевич вскоре после своей речи, сразу сделавшей его популярным, встретился с кн. Феликсом Юсуповым, и тот предложил ему принять участие в убийстве Распутина. Пуришкевич немедленно согласился.

Юсупов. Связь членов Императорской Фамилии с Родзянко. Дмитрий Павлович. Убийство Распутина. Поведение Императорской Фамилии после убийства Распутина. Бьюкенен

Юсупов выпустил свои воспоминания «Конец Распутина» в 1927 году. Но прежде, чем приступить к описанию этого гнуснейшего преступления, я хотел бы несколько слов сказать о самом князе Феликсе Юсупове.

Его полное имя и титулы были – князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Женат кн. Юсупов был на племяннице Государя – княжне Ирине Александровне, дочери Вел. кн. Ксении Александровны и Вел. Кн. Александра Михайловича. Кончивший курс в одном из известных английских университетов, к описываемому моменту князь Юсупов проходил ускоренный курс Пажеского Корпуса, но жил у себя дома и к нему приходил, как он сам пишет, «полковник Фогель, чтобы объяснять военные науки» для сдачи экзаменов в Корпусе.

Юсупов играл хорошо на гитаре, пел с «настроением» цыганские романсы, прекрасно играл в теннис и был тем, что теперь называется «play-boy». Чрезвычайно богатый, знатный (все по женской линии), родственник Государя (вернее, свойственник), очень привлекательной внешности, он и княжна Ирина Александровна считались самой красивой парой в высшем свете Петербурга.

Юсупов эффектно начинает свои воспоминания: «Когда Распутин черной тенью стоял около Престола, негодовала вся Россия. Лучшие представители высшего духовенства поднимали свой голос на защиту Церкви и Родины от посягательств этого преступного проходимца. Об удалении Распутина умоляли Государя и Императрицу лица, наиболее близкие к Царской Семье.

Теперь у многих взгляд на вещи настолько изменился, что убийство Распутина называют “первым выстрелом революции”, толчком и сигналом к перевороту… Но можно показать, назвав лишь несколько лиц, открыто выступивших в этой борьбе, например, Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко.

Повернется ли язык назвать этого человека изменником и врагом Родины?»

Не только повернется, но без указания на это, многое, что произошло в феврале 1917 года, было бы совершенно непонятным. Кстати, на измену Родзянко указывали уже многие, писавшие о Февральской революции, в частности И. Якобий («Император Николай II и революция») и И. Солоневич («Великая фальшивка февраля»). Можно, конечно, как я уже писал раньше, говорить о «роковом обстоятельстве», о «несчастном совпадении», «фатальном случае», «исторической необходимости» и т. д., но факт остается фактом – к февральскому бунту, который только позже перешел в революцию, привела измена. Не только, конечно, Родзянко. Он был, как пишет И. Солоневич, «самый массивный, самый громогласный и, по-видимому, самый глупый из участников заговора».

Задавая патетически вопрос – повернется ли язык назвать Родзянко изменником, Юсупов тут же говорит о Государственной Думе: «Русская интеллигенция того времени, руководившая общественным мнением страны при помощи прессы и Государственной Думы, не склонна была считаться с практическими фактами; для нее ее отвлеченная политическая идеология была выше всего. Она считала своим долгом, прежде всего, бороться с началами Самодержавия и усиленно подчеркивать в глазах народа все его отрицательные стороны».

В этой выдержке интересна обмолвка Юсупова о «помощи Государственный Думы» в руководстве интеллигенцией общественного мнения. Только терминологию нужно немного изменить. Государственная Дума не помогала, а руководила общественным мнением. В Думе происходило открытое глумление над правительством. А для значительной части интеллигенции слова – нация, государство, вера, история – были пустые звуки, а Монархия – ненавистна до скрежета зубов. Родзянко же был председателем этой Думы. Камергер, он пошел за явными предателями Гучковым и Милюковым и старался во всю раскачивать вековые устои русской государственности, не понимая, что после этой раскачки может произойти только катастрофический обвал, который и нужен был заговору.

А Государыня, Распутин, Питирим, Протопопов и все, которые склонялись и спрягались повсюду, легко были бы заменены другими лицами.

Все упиралось в Государя Императора и те начала Самодержавной Монархии, которые Он защищал со дня вступления на прародительский Престол. В первой половине Его Царствования не было ни влияния Государыни, ни Распутина, ни Штюрмера, ни Вырубовой, а атака на Самодержавие шла полным ходом, с убийствами министров, забастовками, демонстрациями и покушениями. А главное – это клевета и ложь.