— Зул, — шумно выдохнул он над ухом, отгораживая меня от Повелителя.

— Спокойно, Глеб…

Я выглянула из-за плеча своего Медведя, всматриваясь в широкую спину второго незнакомца.

— Здравствуй, Даша, — притягательно усмехнулся он, обернувшись. — С братом, смотрю, познакомилась?

Хмурый Аршад все еще поглядывал на меня, но был надежно изолирован, кажется, тем самым главведом из рассказа Глеба, который помог меня спасти.

— Здравствуйте, господин главный директор, — позорно спряталась на груди своего мужчины. Устроила кипиш и за спину Медведю — молодец, ничего не скажешь! Не дипломат мой зверь ни разу.

«Главный директор» улыбнулся:

— Рад, что тебе лучше, — подошел он ближе, в то время как Аршад, наоборот, шагнул к перилам балкона. — А мы с хорошими новостями — вечером вылетаем.

Я отлипла от Глеба и, повинуясь глупому порыву, обняла мужчину:

— Спасибо, что помогли меня найти, — вцепилась в его рубашку на плечах. Взгляд снова зацепился за жесткий профиль Повелителя, всматривавшегося куда-то.

«Я больше тебя не увижу, — пообещала себе, — и обязательно забуду»! Но он будто услышал — нахмурился раздраженно и быстрым шагом покинул балкон.

— Простите, — вернулась я в руки своему законному обладателю.

Глеб напряженно играл желваками, поглядывая вслед Повелителю.

— Все нормально, Даша, — поспешил уверить меня Зул и серьезно добавил: — На вашу долю выпало горе, но теперь постарайтесь все забыть и двигаться дальше.

Я видела, как они сцепились взглядами с Глебом, и вед отвел свой:

— Отдыхайте. Самолет в девять, я зайду за вами.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я и уже полноценно повисла на плечах Глеба и всхлипнула: — Прости…

Он молчал долго, вжимая меня в себя, а я понимала — Глеб не забудет. Он уже думал, анализировал произошедшее, пытаясь взять под контроль то, что контролю не подлежит — потерю кого-то важного в жизни. Но я пока не была готова его переубеждать. Я собиралась учиться, чтобы однажды забрать его боль и страх.

Теперь становилось понятным, почему он кинулся на меня медведем — его душа за железобетонным каркасом издергалась от боли потери. Только Глеб забрал меня всю, потому что по-другому не умел. А я приняла его. Наверное, с первого же вдоха мы вошли друг в друга, как идеальные детали, нашедшие именно то, что было нужно.

Жмурясь на яркие отблески полированных поверхностей головокружительных высоток, я вспомнила жгучий взгляд Повелителя…

Не всем дано понять — чтобы получить, нужно отдать. Для кого-то это, как для Глеба — так же просто, как и дышать, а для таких, как он или Азиз — недоступная тайна, путь к которой выстлан болью и одиночеством. И от этого нет лекарств…

* * *

Я оставил Дашу со Стасом, а сам направился к Горевичу. Единственным, кого не хотелось видеть, оказался его брат. Когда он попросил разрешения поговорить с Дашей с глазу на глаз, я едва совладал с приступом паранойи. Пусть он и на нашей стороне, он — джинн. Черт его знает почему, но доверием к нему я так и не проникся, а когда Дашка зашлась через пару минут разговора в истерике, издерганные нервы едва не пустили все под откос. И снова спас Горевич…

— Проходи, Глеб, — послышалось на мой стук. — Я же выдал тебе лицензию на убийство только одного джинна…

Его номер повторял наш, и балкон оказался таким же просторным. Аршада, к счастью, рядом не оказалось.

— Хотел извиниться, — вышел к нему на балкон.

Горевич курил сигарету, устало распластавшись по креслу и вытянув ноги.

— Присаживайся, — указал на соседнее. — Даша как?

— Нормально. Насколько возможно, — опустился я на край кресла.

— Я не советовал ему ходить к ней и вообще показываться, но Аршада сжирает чувство вины не только за твою Дашу… — он снова задумчиво затянулся. Не видел его еще таким уставшим. — Только эти «собиратели пазлов» действительно постарались на славу…

Не понял этой его фразы, но мне не было дела.

— Я бы хотел быть уверенным, что подобного не повторится, — посмотрел на него в упор. — Что можно сделать, как защитить ее от других охотников? Я заплачу любую цену.

— Странно, что ты думаешь, будто я позволю забрать ее снова…

— Но ведь позволили, — с трудом протолкнул на язык.

— Нет лекарства от потерь, Глеб. Тебе ли не знать? Все мы боимся потерять то, что дорого, сколько бы нам ни было лет. Не цепляйся за контроль. Поверь тому, кто обменял когда-то абсолютный контроль на свою женщину и чуть не потерял ее навсегда…

— Но, может, есть средства? — настаивал я. — Научи меня цеплять маяки…

— Ты и есть ее маяк.

— Ты говорил, долго учить…

— Тогда — да. Теперь у вас много лет впереди.

— Я не знаю, как ее теперь из рук выпустить! — поднялся рывком, стискивая ладони в кулаки.

— Но ты же здесь, — и он тяжело вздохнул. — Слушай, мы вырвали эту цепочку с корнем с Костей. Там был не только один Азиз — охотники, пленные веды…

Тут я вспомнил про того ободранного бедолагу, которого таскали на поводке.

— А как тот вед, что нацарапал вам послание?

— Жив, отправили на реабилитацию, — кивнул Зул. — Мы сделали работу над ошибками. Это не твоя забота. Твоя — Даша. Ее счастье и спокойствие. Поверь, эти простые вещи держат рядом лучше, чем ошейники и маяки.

Я опустился обратно в кресло и, наконец, откинулся расслабленно на спинку.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Он протянул мне пачку с сигаретами. Я не стал отказываться. Тем более от таких необычных — в красной бумаге, с терпким запахом чернослива и хорошего табака. Хотелось расслабиться хоть на пару минут.

Мы, закурив, немного посидели в тишине.

— Единственное, что я тебе рекомендую настоятельно — принять приглашение в Совет. — Да, эти меня долбили регулярно. Недавно только затихли на год. Думал, отвязались. — Мы понесли потери пять лет назад, процедура вхождения сильно упростилась. Прилетишь, предъявишь жену и займешь свое место за столом. По праву.

Я выпустил облако дыма:

— Хорошо.

— Спасибо…

* * *

— Ты точно хочешь это видеть? — потянул он футболку через голову.

— Да, — сложила я взмокшие от волнения ладони на коленях.

День выдался теплым, хотя вчера шел дождь. Мы прилетели поздно ночью, и Стас сразу отвез нас в дом за город.

А потом я все же соблазнила Медведя. Подло и нагло, в лучших традициях своего нахального зверя. Как он, бедный, сдерживал желание схватить и взять все в свои лапы! Но вынужден был подчиняться… всю ночь… Я даже уточнила утром, не передумал ли он принимать мое предложение, но удостоилась хмурого взгляда и мрачного обещания о суровой пожизненной сатисфакции, которая начнется сразу по выздоровлении.