— Вот, — сказал Бемин, показывая на чашку рядом с ним. — Суп. Пей медленно.

Киндан начал глотать теплый бульон, но Бемин удержал чашку и наклонил ее далеко от него, так чтоб Киндан не мог подавиться.

Когда стакан был пуст, Киндан посмотрел на Бемина. — Как долго?

— Три дня, — сказал ему Лорд-владетель.

Киндан спустил ноги с кровати и заставил себя встать. Он зашатался и Бемин поддержал его. Он оглянулся вокруг — медленно. Много кроватей были пусты. Он показал на кровати. — Мертвы?

Бемин грустно кивнул. — Большинство. Некоторые выжили. — Он повернулся к Киндану, в его глазах было отчаяние.

— Что?

— Килти умер, — сказал Бемин.

Киндан задохнулся.

— Теперь ты целитель, — произнес Лорд-владетель.

Киндан упал обратно на кровать. — Я? Я не могу…

— Ты можешь, — пробормотал голос около него. Он повернулся и увидел Ваксорама, его лицо было бледным от лихорадки. — Ты должен, вспомни…

— Миг за мигом, — закончил за него Киндан. — Ш-ш-ш, отдыхай, ты тоже вскоре поправишься.

Как будто в ответ, грудь Ваксорама разорвал кашель, который казалось, никогда не кончится. Беспомощно Киндан отвел глаза от старшего арфиста и посмотрел на кровать рядом…

— Кориана! — зарыдал Киндан, поднимаясь на ноги еще раз и кидаясь вокруг изголовья кровати Ваксорама.

— Она свалилась вчера, — сказал Бемин. Киндан оглянулся на Лорда-владетеля, предугадывая последующие слова. — Она ухаживала за тобой.

Киндан дико оглянулся вокруг Большого Зала. — Где Фиона? Где ваша младшенькая? — Бемин мгновенно посмотрел в панике. — Во имя Первого Яйца, Бемин, куда вы положили вашего ребенка? — Лорд-владетель выругал себя, начал бить себя кулаками в грудь, содрогаясь в сухих рыданиях. — Что вы за отец?

Киндан заметил маленького ребенка в грязной одежде и повернулся к Лорду-владетелю. Мягко он схватил обезумевшего мужчину за руки и потянул за них, разворачивая Бемина. — Она здесь, она в порядке.

С беззвучным рыданием, пораженный Бемин кинулся к Фионе и схватил ее, укладывая на руки. — Она жива!

Фиона была жива и выглядела достаточно хорошо, несмотря на шок и голод. Она вяло обхватила Бемина ручками, но что-то вспыхнуло в ее глазах, что-то похожее на почти утраченную жизнь.

— Отнесите ее на кухню, дайте ей еды, — приказал Киндан. — И сами что-то съешьте.

Бемин начал идти, потом повернулся вопросительно к Киндану.

— Я буду в порядке, — сказал ему Киндан, утомленно взмахнув рукой. Он вернулся к разглядыванию длинного ряда кроватей, уверенный, что он был самым молодым целителем Форт Холда.

— Шаг за шагом, — звенели в его голове слова Ваксорама. Медленно, преднамеренно, Киндан претворял совет Ваксорама в жизнь, шаг за шагом, он передвигался от кровати к кровати, проверял температуру, произносил бесполезные успокаивающие слова, и обнаружил волю к целительству.

Ему помогал Волла, который, похоже полностью одобрял его решения и действия, бодро чирикая одному пациенту, нежно напевая другому, и сохранял темп движений Киндана. Лишь однажды Киндан уловил, что файр пристально его разглядывает — когда Киндан подошел к кровати, занятой новой маленькой девочкой, которая возилась с кипятящимся чаном.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил ее Киндан.

Она скорчилась, пытаясь повернуться к нему. — У меня болит голова, — простонала она, слишком истощенная, чтобы плакать.

Киндан кивнул и оглянулся вокруг. Весь сок феллиса полностью ушел на Ваксорама, и понадобится вечность, чтобы сделать новый…

Внезапный шум и потом тот же шум снова и Волла уронил бутылку с соком феллиса в руки Киндана.

— Вот, — сказал Киндан, раскупоривая бутылку и вливая немного в рот девочки, — это должно помочь.

Мгновением позже она вздохнула и вновь закрыла глаза. Киндан поднялся над ней и повернулся к Волле. — Спасибо.

Файр мягко чирикнул, приземлился на плечо Киндана достаточно надолго, чтобы потереться головкой об его щеку, а потом вновь поднялся в воздух, показывая путь к новому пациенту. Позади него пациент закашлялся громко и надолго. Киндан обернулся и определил пациента по тонкому облаку слюны, распространившейся в воздухе вблизи него. Кашель распространяет болезнь, был уверен Киндан. Распространялось ли это и другими путями, Киндан не знал. Но как он мог предотвратить кашель? Его сон снова всплыл, парашют, прикрепленный к его лицу. Не парашют — маска!

— Волла, ты можешь передать сообщение М’талу? — спросил Киндан, оборачиваясь к своему файру. Он мог сказать, что теперь он был достаточно пробужден, чтобы поближе рассмотреть файра, и увидел, что Волла исхудал и был почти коричневый от усталости. Но Волла охотно чирикнул, нырнув к столу в конце Большого зала ближе к выходу из кухни. Киндан последовал за ним, просветлев, когда увидел стол и стило и несколько кусков бумаги. Там была и бутылка чернил, которые он использовал много дней назад. Когда он сам сел, он увидел какую-то скомканную ткань на столе и засохший зеленый плевок на ней. Возможно, Килти лег здесь, перед тем, как умер. Киндан мгновение разглядывал пятно, потом мягко передвинул стул. Он писал медленно, используя больше бумаги, чем перед этим, но его указания должны быть понятными.

— Что ты делаешь? — нахально прервал его голос Бемина.

Отсылаю записку М’талу, — пояснил Киндан, не отрываясь. — Я думаю, что если мы достанем маски…

— Маски? — переспросил Бемин.

— Чтобы закрыть кашель и предотвратить распространение…

— …заболевания, — закончил Бемин, кивая так твердо, что потревожил Фиону на его руках. — Это может помочь, да. — Он нахмурился и Киндан выжидающе на него посмотрел. — Но может быть слишком поздно, мы исчерпали продовольствие.

— Продовольствие? — безучастно повторил Киндан. — Но Склады, зерно, сушеные фрукты…

— Мы ни до чего не можем добраться без здоровых людей, — ответил Бемин. — И нет ничего, что могли бы переварить больные люди.

— Каша?

— Требует повара и воды, — с гримасой сказал Бемин. — И угля, мы почти весь исчерпали.

— Должно быть хоть что-то, — сказал Киндан.

Бемин покорно покачал головой. — Ты сможешь их спасти, чтобы они голодали.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Киндан, засовывая свою записку в упряжь Воллы. — Сначала это. — Он долго смотрел в глаза файру. — Ты все понял? — спросил он наконец. Волла дважды наклонил свою длинную шею. — Обязательно съешь что-нибудь и отдохни, прежде чем вернуться, — твердо сказал Киндан своему файру. — Я написал это в записке, так что не забудешь.

Волла издал ругливый шум, но Киндан не обратил внимания, — Возвращайся только тогда, когда поешь!

С последним чириканьем, бронзовый взвился в воздух, и исчез в промежутке.