будет. Минт и Куп повернулись, следуя за улыбкой Эрика, и внезапно все взгляды опять были на мне.

– Оказывается, профессор Гарви написал ещё одно рекомендательное письмо на стипендию. Но у меня ушло почти десять лет на то, чтобы об этом узнать, потому что в ночь смерти Хезер улики пропали.

– Первое преступление, – тихо сказал Минт. – То, которое, по их словам, было проблемой университета.

Эрик кивнул.

Везучее число «семнадцать».

– Кто? – Выдохнула Кортни.

Она, конечно, не помнила, никто из них не помнил. Среди нас был только один человек, получивший диплом по экономике.

Каро повернулась ко мне, глядя широкими испуганными глазами.

– О, господи. Что ты сделала?

Глава 30

Февраль, выпускной год

14 февраля: день Святого Валентина. Я ждала его, заранее мечтала о красных розах, бале влюблённых «Фи Дельты», золотой короне, венчающей мою голову. Но в этом году, этот день означал только одно: наконец станет известно, кто получил стипендию Дюкета.

Я сидела в розовом бальном платье и снова и снова перезагружала сайт стипендии. Была суббота, чему я была невероятно рада, ведь мне не пришлось выдерживать мучительный день учёбы, разговаривать с друзьями, и я могла цепляться за ноутбук как за сокровище. Потому что – а что если я проиграю? Нет, – шептал мне разум, – это невозможно. И всё-таки так было лучше. Это личная мечта, личный момент между отцом и мной.

Четыре пятьдесят девять – осталась одна минута, всего ничего. Я так близка. Учитывая мои высокие оценки, – спасибо «Аддераллу» и бесконечным тусовкам – моему эссе, которое я переписывала семь раз, пока оно не стало идеальным – всё, как учил отец – и рекомендательному письму от доктора Гарви, я просто должна победить. Это должна быть я, в кои-то веки.

Пять часов. Я набрала побольше воздуха, нажала кнопку перезагрузки и закрыла глаза. В животе бешено бились бабочки. Я открыла глаза и, мигая, посмотрела на экран. Оповещение загрузилось.

«Мы рады поздравить студентку, получившую стипендию для аспирантов Дюкета в этом году: Мисс Хезер Шелби».

Хезер Шелби? Я закрыла глаза и стала энергично тереть их. Реальность размылась, на секунду исчезла куда-то, но всё будет хорошо.

Я открыла глаза и покосилась на экран.

«Мисс Хезер Шелби». Это всё ещё было там, чёрными пикселями по белому. Как будто кто-то проник в мои ночные кошмары и выдернул оттуда наихудший из возможных сценариев – тот, который нанесёт самую тяжёлую рану. Это не имеет смысла. Хезер не подавала на стипендию. Или подавала? Она ни разу не обмолвилась ни единым словом об этом. Как её имя оказалось на экране?

Внезапно и остро меня пронзило осознание: я не выиграла.

Я пыталась абстрагироваться, посмотреть на ситуацию со стороны, но боль была слишком сильна. Она привязывала меня к телу. Поражение ощущалось так, словно кто-то вскрыл мою грудную клетку, засунул руку внутрь и сжал мне сердце.

Я снова проиграла. Теперь от моего отца останется только тело, зарытое в яме в том захолустном городишке, который он ненавидит. Вечно маленький, неважный человечек. Он исчезнет, превратившись в ничто.

Все, что я для этого сделала, теперь не имело значения. Доктор Гарви, его обнимающие, тянущие меня вниз руки…

Дверь в комнату распахнулась.

– Джесс, ты дома?

Это была Хезер. Я сидела оглушенная, стены комнаты смыкались вокруг меня.

– Вот ты где!

Она почти вприпрыжку ворвалась в нашу комнату, в блестящем красном свитере с принтом конфеток в виде сердечек в честь бала – ей это казалось дерзкой шуткой. Но может её и коронуют на сегодняшнем балу. Может она получит всё.

– Джесс, у меня сногсшибательная новость!

Само её присутствие в комнате казалось угрозой. Как пистолет, приставленный к моему виску. Не делать лишних движений.

Я захлопнута ноутбук.

– Какая?

Когда она заговорила, у меня появилось чувство дежа-вю. Как будто я уже была здесь раньше тысячу раз и точно знала всё, что теперь будет.

– Я выиграла в эту пародию на Фулбрайт. Только что узнала. Ты можешь в это поверить?

Я была слишком подавлена эмоциями, чтобы ответить, и она закатила глаза.

– Знаю, знаю, это супер занудно. Честно говоря, такие вещи больше по твоей части. Я по наитию подала заявление. Просто подумала: «Почему бы и нет?» Из-за долбаного кризиса рабочих мест нет в любом случае. Все идут в аспирантуру, чтобы это переждать.

– Как? – прошептала я.

Как она это сделала? Как ей удалось украсть у меня то, чего я желала больше всего? У неё были средние оценки, и писала она отнюдь не виртуозно. Как, как, как?

Хезер плюхнулась на свою кровать и взглянула на меня.

– Я собираюсь согласиться, не отказываться же. Я же умная, ты знаешь. Я бы даже не узнала об этой стипендии, если бы профессор не разыскал меня сам.

Я повернулась на крутящемся кресле.

– Какой профессор?

– Тот, известный. Ну ты знаешь, ты же его любишь.

Хезер щёлкнула пальцами.

– Гарви. Он просто подошёл ко мне после занятий и сказал, что у меня огромные способности, и я просто должна подать заявку на стипендию. Он даже написал мне рекомендацию.

Доктор Гарви? Внезапно мне всё стало ясно. У него могла быть только одна мотивация.

Я отшатнулась.

– Ты ходила на ужин?

Хезер нахмурилась.

– На какой ещё ужин?

– С доктором Гарви, – сказала я.

Он сделал это с нами обеими. Я просто не могла в это поверить.

– Эээ… – сказала она, – зачем мне ходить с ним на ужин? Он старый. И, ну это… профессор.

Я похолодела. Доктор Гарви не заставил Хезер с ним ужинать? Не заставил пойти к нему домой, встать на колени на его кровати?

Она больше не смотрела на меня. Печатала сообщение, лёжа на кровати, упёршись ногами в стену.

Доктор Гарви написал ей письмо просто потому, что считал, что она хороша.

Я не знала, почему ещё жива теперь, когда сердце находится снаружи моего тела.

– Это в любом случае глупо, я понимаю, – сказала Хезер, болтая ногами на кровати, – но мама была так рада, и мне теперь несколько лет будет, чем заняться. И мне были просто необходимы хоть какие-то хорошие новости. Этот семестр выдался на удивление дерьмовым. Кстати об этом, Каро не с кем пойти на бал влюблённых, да? Потому что это точно последний человек, кого я хочу сегодня видеть.

Мне следовало спросить почему или «какая кошка между вами пробежала». Она сделала паузу, ожидая от меня подобного вопроса. Но я больше не могла открыть рот.

Хезер махнула рукой, как