Кроме одного-единственного человека.

Жрец надеялся, что этот самый человек его не подведет. Успех дела, порученного ему Повелителем, зависел не только от его личных стараний, но и от напарника.

Наскоро вознеся очередную хвалу Сету, жрец развернулся и направился к лестнице. Его облаченная в мантию фигура поплыла вниз по каменным ступенькам, по краям покрытым пылью.

На фоне ночного московского неба силуэт здания Триумф-Паласа, тонущего во тьме из-за выключенной иллюминации, почти что терялся. Громада ничем не освещенной высотки смотрелась подобной каменному утесу, падение с которого грозило неминуемой гибелью. Маргарита Романова смотрела на это сооружение не без содрогания, вспоминая все то, что успела выяснить о нём Алиса Маркова.

Комплекс Триумф-Паласа состоял из девяти подъездов-секций, каждый из которых имел свою высоту, при этом стояли они на общем пятиэтажном основании. Преобладала над остальным комплексом центральная секция высотой в двести шестьдесят четыре метра и с пятьюдесятью семью этажами. Издали казалось, что башня одиноко возвышается над сонмом покосившихся многоэтажек, словно присягающих ей на верность.

Изначально гигантского шпиля, добавляющего зданию целых восемьдесят метров высоты, в проекте не было, а в сочетании с тем фактом, что для небоскреба было решено использовать фундамент спортивного комплекса, заложенного за несколько лет до этого и не рассчитанного на нагрузки, создаваемые на грунт многоэтажной высоткой, это стало залогом гибели проекта. Проверяющие органы вместе с тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым критиковали проект, но тем не менее он был успешно завершен и сдан в эксплуатацию.

Проблемы со зданием возникли сразу же: высокая подвижность грунтов под фундаментом вызвала обрушение одной из стен и тысячи трещин по всему комплексу. Сооружение пришлось признать аварийным и закрыть, хотя планы на него были воистину грандиозные. В цокольной части собирались разместить общественные помещения: рестораны, кафе, магазины, фитнес-центр, затем на восемнадцати следующих этажах разместилось бы около тысячи квартир, выше планировался пентхаус, а на последних трех этажах башни – роскошная гостиница. Однако этим задумкам не суждено было претвориться в жизнь – «восьмая сталинская высотка» теперь стояла заброшенной и на фоне окружающих построек казалась суровым несломленным стражем.

Группа гражданских автомобилей мчалась навстречу этой огромной башне – дому № 3 по Чапаевскому переулку. В кузовах грузовиков сидели бойцы спецподразделения «Альфа», вместе с ними ехали и подрывники, в том числе для открытия запертых дверей. Сотрудники ФСБ на легковых автомобилях старались не разгоняться слишком сильно, чтоб не привлекать к группе излишнего внимания.

Маргарита Романова почти физически ощущала повисшее в воздухе напряжение. Даже сидевший рядом Александр Ковальский, демонстрировавший прежде воистину каменную выдержку, не казался таким уж спокойным. Вот-вот он окажется в логове подонков, убивших его хорошего друга и сотни людей, умерших в муках на его глазах. Культисты Ордена Сета успели доказать свое мастерство в деле проникновения в чужие ряды, в недоступные другим места и организации. И Марго не сомневалась, что сеттиты ожидают нападения в любой момент и готовы к бою. Одна надежда была на ту черту характера, что в свое время погубила их повелителя – гордыню.

Высотка как будто вырастала из земли тем сильнее, чем ближе группа приближалась к ней. Весь остальной мир как будто перестал существовать, отошел на второй план. Маргарита чувствовала себя пассажиром в трамвае: она движется по рельсам от одной остановки к другой, но транспорт не останавливается, и ей приходится ехать дальше. Она сделала выбор: села на этот трамвай и должна добраться до конца. Отступать уже нельзя. А о мимолетной слабости в штаб-квартире ФСБ после фиаско на Савеловском вокзале нужно поскорее забыть, словно её и не было вовсе.

Автомобили ворвались на площадку перед постсоветским небоскребом, словно это была осажденная средневековая крепость, и из них высыпали десятки бойцов и оперативников. Ратцингер наблюдал за всем с оживлением и неподдельным интересом, смешанным с беспокойством. Ковальский, несмотря на то, что подобные задержания и операции по обезвреживанию террористов были для него обыденными, сильно помрачнел и напрягся, когда их автомобиль затормозил одним из последних в отдалении от главного входа в здание. Лейтенант положил руку на пистолет в кобуре, вышел из машины и, прикрывая собой дверь, жестом приказал Марго и Ратцингеру покинуть автомобиль. Оба вышли и спрятались за багажным отсеком.

Прижавшись к холодному металлу крыла и ощущая удушливый запах выхлопных газов заведенного автомобиля, Маргарита Романова взглянула на громаду небоскреба. Ни единого окошка со светом, ни малейшего движения. Словно здание и вправду было мертво, давно заброшено. В её голове снова зашевелились сомнения в их с Алисой правоте, но теперь уже отступать было некуда. Из-за здания вылетел вертолет, озарив окрестности ярким светом прожектора.

Теперь все в округе точно будут знать, что у высотки что-то происходит.

Дюжина бойцов с автоматами наготове и в бронежилетах двумя стройными шеренгами приблизились к огромным двойным дверям парадного входа в Триумф-Палас, расположенного под своеобразным портиком с колоннами, именуемым крытым тротуаром. Командир отряда, крепкий лысый мужчина, давал приказания жестами, которые Марго с трудом могла расшифровать. На мгновение в её мозгу проскочила мысль, что шпион сеттитов мог притаиться и среди бойцов «Альфы», подчинявшейся ФСБ. Слова культиста никак не хотели идти у неё из головы.

Не ходите за мертвыми – им ничего не стоит предать вас.

Командир приблизился к двери, приказал всем быть готовыми к штурму. Взялся за ручку, дернул – дверь не поддалась. Затем он взглянул на замочную скважину, приготовившись использовать выданный им властями города ключ, но тут же бросил эти попытки. Еще пара команд – к парадному оперативно выдвинулись подрывники.

– Вот зараза. Придется взрывать дверь, – прошептал Ковальский. – Они нас ждали, забаррикадировались. Видимо, замок заварили или законопатили.

– Им кто-то сообщил о нашем приближении, – решительно произнесла Марго и красноречиво посмотрела Ковальскому в глаза.

– Это вы о ком? – поинтересовался из-за её плеча Ратцингер.

– Шпион сеттитов, – пояснила она, многозначительно глядя на Ковальского. – Крыса в ваших рядах.

Лицо Ковальского еще сильнее помрачнело.

– Никто не знал о готовящейся операции, – возразил Александр. – Решение о её проведении было принято всего час назад.

– Но есть же узкий круг посвященных, – не унималась Маргарита. – Например… Альберт.

– Наш командир? – Ковальский уставился на девушку в недоумении, затем на минуту замолчал.

Было ясно, что мысль о предательстве начальника, ужасала его, а потому даже всуе не успела прийти в голову. Он усиленно и наскоро обдумывал теорию Марго.