Поэтому, не дав двери до конца отъехать в сторону, она выпалила еще с порога:

– Я позволю сделать мне татуировку.

Бэрронс и Риодан одновременно оглянулись на нее, и ее поразило то, как… не по-человечески они выглядели – какие дикие лица, плавные, как у животных, движения. Они были поглощены своим занятием, а она как будто застала их врасплох. Но едва они ее увидели, в тот же миг маски вернулись и оба снова стали просто Бэрронсом и Риоданом.

Владелец «Честерса» оседлал кресло задом-наперед и следил за мониторами, а Бэрронс сидел за ним и покрывал татуировками его мощную мускулистую спину.

Риодан дотянулся до футболки и натянул ее через голову. Затем поднялся, они с Бэрронсом обменялись взглядами, Бэрронс кивнул ей и, сказав: «Джейда, рад тебя видеть» – вышел.

– Свежие татуировки нельзя накрывать, – холодно заметила она. – Они начинают «плакать».

Он стоял, широко расставив ноги, скрестив на груди руки, на одной из которых поблескивал серебряный браслет, и смотрел на нее сверху вниз.

– Что ты можешь знать о татуировках и слезах?

Ее рост теперь составлял почти метр восемьдесят, но ей все равно приходилось задирать голову, чтобы на него посмотреть.

– Наслышана, – сказала она.

Он надел плотно облегающую футболку.

Хотя, наверное, любая футболка будет выглядеть на нем облегающей – мускулатура у него развита будь здоров. Сквозь ткань можно различить очертания каждой мышцы живота, ясно выраженные грудные мышцы. У него мощная широкая спина, скульптурно вылепленные бицепсы, жилистые руки. Она наконец поняла и признала, что чувствовала раньше. Подросток в ней всерьез запал на Танцора. Как супергерой она совершенно покорена Риоданом. Когда Мак повернулась к ней спиной, эти двое стали для нее целым миром. С Танцором она чувствовала себя в безопасности. С Риоданом она чувствует себя в безопасности.

Долгое время они стояли, не сокращая дистанцию в десять футов, и смотрели друг на друга, а тишина все длилась.

– Что заставило тебя передумать?

– Я не уверена, что окончательно передумала, – сказала она, отметив про себя, что он уже второй раз использует вопросительную интонацию в разговоре. Действительно ли в прошлом он сознательно насмехался над ней? – Как это работает?

Он покачал головой.

– Если хочешь узнать механизм, увы. Итог таков: если сделаешь татуировку и не будешь расставаться с телефоном, я смогу найти тебя, если снова когда-нибудь потеряешься.

– Детали.

– Тут записаны три номера. Мой. Ты звонишь, я отвечаю. Вторым идет номер Бэрронса. Если я почему-то не беру трубку, ответит Бэрронс. Третий номер называется «ВВСД», – произнес он и сделал паузу.

– Когда говорят загадками, у меня пропадает желание знать подробности.

Тонкие морщинки разбежались от уголков его глаз, он запрокинул голову и рассмеялся. Джейда сжала кулаки за спиной. Она ненавидит, когда он смеется.

– Рад видеть, что ты растеряла не всю свою нерациональную колючесть, – продолжал улыбаться он. – «ВВСД» означает «Влипла В Серьезное Дерьмо». Используй только в этом случае.

– И что произойдет?

– Надейся никогда не узнать. Но если ты наберешь его в Зеркалах, я окажусь там.

– Как быстро?

– Очень.

– И что это даст?

– Я тебя вытащу.

– И кто сказал, что твой лучше? Возможно, с тобой у нас уйдет десять лет.

– Сомнительно. Скорее, займет десять дней. И ты будешь не одна.

– Кто сказал, что я была одна?

– Так ты согласна или нет?

– Серьезно? Десять дней? – Она с отстраненным видом изучала его, размышляя, может ли сказанное быть правдой. Этот человек восхищал ее своими непостижимыми возможностями и силой. Она никогда не забывала, что он превосходил ее во всем – начиная с того, что замечал каплю конденсата на ледяной скульптуре, которой она в упор не видела, и заканчивая более быстрым стоп-кадрированием и способностью найти ее, несмотря ни на что. «Я пробовал твою кровь, – сказал он когда-то. – Я всегда тебя отыщу».

Она верила. Даже в Зазеркалье.

Он громко вздохнул и провел рукой по коротким темным волосам.

– Ах, Дэни. Там это не работает. Если бы, мать его, работало.

– Татуировка? – сказала она, отказываясь верить, что он только что поверхностно просканировал ее сознание. – Тогда ты ее не сделаешь. И я Джейда, – поправила она. – Будешь называть меня не тем именем, отвечу тем же. Мудак.

– То, что я пробовал твою кровь, в Фейри не работает.

– Пока не приглашу тебя в свои мысли, держись от них подальше. Это называется уважением. Если не уважаешь, никогда меня не узнаешь. – Она подошла ближе, так, что они оказались практически нос к носу, и заглянула в невозмутимые серебристые глаза, которые раньше так смущали ее, в чем она не хотела признаваться. Теперь больше не смущают.

Он склонил голову.

– Понятно. Я больше не буду так делать. Часто. Обычно это был единственный способ во всем опережать тебя на шаг.

– И зачем тебе это было нужно?

– Чтобы сохранить тебе жизнь.

– Ты считал, что мне нужен приемный родитель?

– Я считал, что тебе нужен могущественный друг. И пытался им быть. Мы все еще болтаем, или ты готова к татуировке?

– Я все еще не понимаю, как она работает.

– Некоторые вещи требуют прыжка веры.

Она развернулась к нему спиной и забросила хвост через плечо.

– Приступай.

Его пальцы прошлись по шее, продвигаясь к основанию черепа, помедлили. Она подавила дрожь.

– Сколько времени это займет?

– Я не могу работать. Тут до хрена рубцовой ткани после того, как ты срезала предыдущую татуировку.

– Если ты нанес ее тогда, почему не дал мне сразу и телефон? Какой смысл в одной татуировке?

– Об этом мы уже говорили. Ты не стала бы его носить, полагая, что я навязываю свой очередной контракт. Однако я знал, что пройдет время, и ты согласишься. И приготовился на всякий случай.

– Я не всякий случай. Отстань от моей шеи, если там не получится.

– Я не прикасаюсь к тебе, – сказал он. – Я лишь слегка коснулся шрама.

Она все еще ощущала жжение от его пальцев, слабый электрический заряд. Она развернулась к нему лицом.

– Тогда где?

Он вскинул бровь.

– Второе подходящее место находится у основания спины.

– На крестце? – недоверчиво переспросила она.

– Эффективность возрастает при размещении у основания позвоночника.