— Шарли, мы закрываем лавку и переезжаем!

— Что? — опешила та. — Дель! У нас все хорошо! Дела идут в гору. Зачем нам переезжать? Что случилось?

— У меня украли книгу, — тяжело выдохнула Дель.

Шарли непонимающе хлопнула глазами.

— Что? Как? Почему из — за твоей книги мы должны все бросать? Это всего лишь книга! — впервые между сестрами возник разлад.

— Ты не понимаешь! — вспылила Дель. — Это не всего лишь книга! И даже не просто колдовская книга! Ее составили десятки колдунов, собравшихся вместе, очень давно! В ней очень сильные заклинания. И она не должна была попасть в чужие руки! Я даже предположить не могу, как она могла исчезнуть прямо из дома! Шарли, послушай меня, вы в опасности! И я! И… О Шарли! — взмолилась Дель. — Послушай! Все, что у меня есть в жизни — это ты и папа!

Девушка смутилась.

— Уже не только.

— Что?

— Дель, я беременна!

Та побледнела. Вот чего Шарли не ожидала — что сестренка будет не рада.

— Дель… — протянула она, готова чуть ли не зарыдать от расстройства. — Вот спасибо! Я считала, ты порадуешься за меня. А ты… — Губы задрожали.

— Я очень рада, — тяжело вздохнула Дель и обняла сестру. — И это значит только одно. Если ты меня сейчас не послушаешься, мне придется применить свое колдовство.

И она его применила. Но не сразу. Все же была слабая надежда, что она сможет найти следы украденной книги. Дель целые дни проводила в своей комнате, выводя новые заклятия и совсем редко выходя в город. Совершенно неожиданно глашатаи объявили о сватовстве короля к красавице леди Рошмари. Все знали, что девушка должна была выйти замуж на герцога Элдена. Потом на короля и младшего Севарда обрушилось проклятие, и Дель заметно занервничала. Совсем уж выбила ее из колеи новость об исчезновении двадцати трех колдунов. А уже через день была объявлена охота на ведьм. Их назначили виновными в случившемся с королевской семьей, и, следственно, вне закона. Любое магическое воздействие в рамках нового законодательства королевства считалось теперь делом подсудным, вплоть до смертной казни.

Это было очень тяжелое время. Многие оборотки и колдуны проснулись от стука кирзовыми сапогами в дверь. Тюрьма департамента за один день заполнила свои камеры. Кто — то ушел из города, спасая своих родных, кто — то, считая город слишком родным или в меру определенных обстоятельств, остался, прикрыв свое существование магией. Одной из последних была семья Ливьер. В то же утро всполошенная Дель кинулась к департаменту в попытке выяснить, насколько тяжело положение колдунов. Именно там она чуть нос к носу не столкнулась с мужем Шарлотты. Появление молодого человека в стенах казенного здания напрягло магичку. Она постаралась не попасться ему на глаза, зато подслушала, как он рассказывал хмурому защитнику о том, что одна из их семьи колдунья. Супруг сестры готов был с удовольствием показать чародейку за пару сотен дублонов. Дель стало нехорошо. С мужем Шарлотты у нее никогда не ладились отношения, но она даже не представляла, насколько молодого человека раздражало проживание обладателя магии за стеной. Когда — то он очень настаивал на передаче в его собственность булочной Ливьера на основании женитьбы на одной из его дочерей. Дель — первая, кто заявил о нежелании впускать в свое дело слишком быстро ставшего мужем молодого человека. Он не стал настаивать. Но, как видно, не отступил от своего желания заполучить дело преуспевающего булочника. Дожидаться стука стражей в собственное жилище, где к тому же находилась беременная сестра, Дель не стала. Небольшой магический обряд помог без сопротивления вывести Шарлотту и папу из дома. На ночь их приютил знакомый оборотка, он же показал поутру строение на окраине, в зеленом квартале. Жилье было небольшим, но уютным. Дель не рискнула увозить беременную сестру из города. Уже приведя родных в новый дом, девушка сняла с них чары и рассказала о муже Шарлотты. Не закатить истерику сестре помогло успокоительное зелье, заранее приготовленное Дель. Жилье было закрыто от посторонних глаз, а Ливьеры начали жить заново. Вскоре на их улочке появились еще колдовские семьи. Шарлотта успешно разродилась.

Со временем начало казаться, что об их существовании совсем забыли. Ливьеры вздохнули свободнее, и жизнь вроде начала налаживаться.

Так думала Шарлотта. До того момента, пока Дель не сказала, что собирается в другой мир.

— Леди Дель! — Дверь в комнату распахнулась. Я подавилась чаем. Шарли вскочила. Папа встал из — за стола, сурово смотря на внезапных гостей.

— Леди! — Громкий всхлип испугал Стива. Он быстро заморгал и разревелся. Шарли поспешила к нему, схватила на руки, успокаивая.

— Ноэль!

Я ошарашенно смотрела на свою горничную. Заплаканную, с красными глазами. Она шмыгала опухшим носом и нервно перебирала край передника.

— Входи уже, — подтолкнул девушку втискивающийся следом Грег. Ему пришлось немного наклонить голову, чтобы войти в домик Ливьеров.

— Что вы здесь делаете? — выдохнула я.

— Это вы?.. Вы что делаете?.. — шмыгнула носом горничная. — Почему вы не пошли к лорду Элдену? Что вы снова натворили? С утра прибыл король, но он даже вползти не успел, когда ворвались стражи департамента с приказом вас арестовать как колдунью. А герцога Элдена… Как сообщника!.. — Ноэль завыла тонко и протяжно.

Я безвольно уронила руки на колени.

«Моего лорда? Как сообщника? Но он же ничего, совсем ничего не знает! За что его?»

— Что вы натворили, леди Делора? — Грег прошел, сел на предложенный папой стул. — Король не сможет помочь ни вам, ни герцогу. Закон слишком суров. Он пытался… Большее, что он смог сделать, это заставить департамент заключить герцога под домашний арест вместо казенной камеры. Но, думаю, это ненадолго. После суда департамент не посмотрит, что он герцог. Элдена в лучшем случае посадят как свидетеля, у нас это практикуется, в худшем — повесят как сообщника.

Слабость внезапно овладела моим телом от мысли, что моего герцога из — за меня лишат жизни, и самой жить расхотелось. Мир поблек, краски стерлись, я быстро заморгала, силясь не расплакаться.

— Разве департамент не зависит от королевской власти?

— От королевской! — усмехнулись с порога. Второй раз за вечер я вздрогнула. Вскинула испуганный взгляд на порог. Там, перебирая в морщинистых пальцах мятую шляпу, стоял седовласый оборотка. — Я пришел, добрая леди. Как и обещал. — Он покосился назад. — Вы бы все — таки двери — то прикрывали на щеколду. Неспокойное нынче время. Хотя навряд ли щеколда поможет. Пока шел по городу, трижды сталкивался с дозорными, от них так и тянуло гнусной и старой магией. Кто — то очень постарался открыть колдовские дома их взору. Оставаться здесь опасно. У меня были в городе друзья. Там, конечно, нет уютных штор на красивых окнах, и стулья не столь удобны. Но зато в их пропахший смрадом квартал ни один дозорный не сунет носа. Вот только, — он покосился на Шарли, застывшую у камина со Стивом на руках. — Не место там для маленьких детей… Но если… — вздохнул.