Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Антон все же не сдержал ухмылки. Выложил на стол веером три короля, два туза и победно заявил:
– Флеш!
Остальные игроки выложили по две пары.
Рита подбадривающе сжала Антону плечо.
В ответ он похлопал ее по руке: ничего, любимая, прорвемся!
– Победить в одном сражении – еще не выиграть войну! – бросил, не глядя на них, Маэстро и принялся сдавать.
На этот раз Антону в раздаче попались семерка и восьмерка одной масти. Придержав их, он скинул три другие, в надежде, что сможет собрать стрит.
Но удача вдруг повернулась к нему совсем не лицом, и когда пришло время открываться, он мрачно буркнул:
– Пас.
В этой партии лучший расклад оказался у Черного.
Стрит-флеш.
У остальных – тройка и две пары.
Впрочем, уже сейчас, на второй партии, Антон заметил, что игроки за столом всего лишь создают массовку, не стремясь ни выиграть, ни проиграть, и разговоры у них идут ни о чем. Как боты в компьютерной игре. А может, это нанятые актеры?
Ну никак не верилось Антону в запредельно-мистическую пургу, которую попытался навязать ему Черный!
Какие слуги? Какое начало двадцатого века? Не мог же он реально перенести его в прошлое!..
– А как тебя зовут? – вдруг выпалил Данилов, глядя на шоу, которое снова устроил Черный, тасуя карты.
– Меня?
Черный, не прекращая своего занятия, внимательно посмотрел на Антона и, усмехнувшись, ответил словами классика:
– Что в имени тебе моем?
– Да ладно тебе понты кидать! Я вот, может, вопрос задать хочу, а как обратиться, не знаю.
– Зови меня Маэстро, – отрезал тот, поморщился, словно этот разговор был ему неприятен, и принялся раздавать.
– Хорошо, пусть будет Маэстро, тогда вопрос такой. Если мой прадед украл колоду действительно у тебя, то как ты объяснишь свое долголетие? В нашей семье уже три поколения выросло, а тебя стариком не назовешь.
Антон поймал карты и открыл.
«Фортуна-а‑а‑а, ты есть! И ты меня любишь!»
Чистое каре из королей.
Послышались выкрики игроков:
– Скидываю две.
– Три.
– Остаюсь при своих! – Антон посмотрел на Маэстро, явно тянувшего время.
– Замена трех, – невозмутимо произнес тот, также невозмутимо сунул в расклад новые карты и ответил: – Объяснить невозможно. Я связан клятвой. Но в этом мире очень многое нельзя объяснить… Так что – тут я не первый и не последний.
– А как ты, такое мистическое хренпоймикакое существо, позволил какому-то незнакомцу так запросто получить твою удачную колоду?
Черный посмотрел в карты и кинул их на стол.
– Пас.
И вдруг сказал:
– Молодой был. А твой дед балансировал на грани. С одной стороны – он готов был отринуть все свои предпочтения и мечты, которые впоследствии сделали бы его лучше, с другой – он решил поставить всю свою выгоду, лишь бы получить шанс выполнить эти мечты. Ты не поверишь, если я скажу, что мне попросту стало его жалко? Когда-то я сам был на его месте. Вот я и доверился ему, а он меня обокрал.
– Каре! – Антон выложил карты на стол и с довольной улыбкой услышал ответы других игроков:
– Пас.
– Пас.
– Тройка.
Итак, он уже выиграл дважды. Если он выиграет еще раз, он победит!
Позади шевельнулась Рита, видимо, почувствовав его радость.
– Наверное, предку это было нужно, – хмыкнул Антон, продолжая разговор.
– Наверное, – пожал плечами Маэстро. – После этого случая я потерял последнее, что связывало меня с прошлым.
– И что же это было?
– Сочувствие. Теперь я просто исполняю свою работу. Никаких поблажек. Поэтому – если эту игру ты проиграешь, я тебя заберу. И ее.
Он поднял глаза и взглянул на Риту.
Антон вдруг почувствовал, как рука девушки сжалась, больно вдавливая в кожу длинные ногти. Да и ногти ли? А вдруг это уже не Рита? Ему же не видно…
– Я рассчитываю на выигрыш! – улыбнулся Антон и похлопал по мучающей его руке. – Правда, любимая?
– Правда… любимый, – произнес нежный с хрипотцой голос.
Нет, не Рита.
Маргет.
Но она обещала помочь! Ведь и ей нужна свобода!
Антон взял карты – и едва не скривился.
А фортуна-то у него – оригиналка… пять карт настолько разных мастей и достоинств, что даже так сразу и не представляется, что можно из этого что-то собрать…
Ладно, рискнем.
Оставив десятку и даму бубей, он скинул тройку.
Остальным, видимо, фортуна тоже продемонстрировала свою филейную часть тела.
– Пас.
– Две.
– Три.
– Остаюсь при своих…
Маэстро оглядел всех веселым взглядом. И когда каждый пополнил карты, скомандовал:
– Открываемся.
И тут же выложил на стол пять карт подряд одной масти. Червовый стрит-флеш.
– Пас.
Антон скинул ненужные карты и, не слушая, с чем откроются другие игроки, спросил:
– А раз уж ты такой крутой, почему почти за столетие не нашел свою колоду?
– Видимо, не такой и крутой…
Черный собрал карты и снова принялся тасовать, готовясь к последней, решающей, партии.
– Твой прадед не иначе как посчитал меня нечистой силой, поэтому и выбрал жизнь хоть и богатую, но праведную. И сына научил так жить, и внука. А вот правнук оказался на грани. Еще не переступив черту, но и не выбрав свет… Такие души я вижу очень хорошо…
– Это я, что ли? И как это – на грани?
Антона почему-то охватила злость. Непонятно кто, непонятно откуда взялся – и болтает тут о праведности, точно без двух минут епископ Ватикана, а сам для достижения цели не гнушается никакими методами!
– До встречи с этой девушкой ты был равнодушным. Ты не гнушался помогать друзьям, но и не стремился. Ты любил азарт, но не так, чтобы выложить на кон то, что было для тебя по-настоящему дорого. Да и было ли у тебя что-то по-настоящему дорогое?
– А ты, значит, праведник?
Антон положил руку на карты, веером разложившиеся перед ним. Он даже не понимал, чего хочет добиться этим разговором.
Может, просто хорошенько разозлиться? Так, чтобы в случае проигрыша перегрызть всем глотки, но освободиться от этого высокомерного ханжи!
Антон знал, что пойдет на все, чтобы вернуть свою жизнь и не упустить при этом ту, что стала для него всем миром.