Над каждой импровизированной бомбой Родерик установил ловушку из десятков остро заточенных кольев. Если повезет, взрывная волна разнесет их в разные стороны и поразит вампиров. Конечно, вряд ли какая-то из этих палок попадет прямо в сердце, если только по совсем дурному везению. Но колья задержат вампиров, выиграв Родерику и Керенсе драгоценное время.

Когда подготовка была закончена, они устроились в ближайшей к лагерю воронке, ожидая рассвета. Нападать ночью не имело смысла – вампиры прекрасно видят в темноте. А вот на рассвете и они, и ведьмы не в лучшей форме, это повышает шансы на успех.

– Не думала, что дойдет до такого, – задумчиво произнесла Керенса.

Она лежала рядом с ним и дрожала, но не от страха, а от лихорадки. От нее пахло смертью.

– Хочешь, обниму тебя? – неохотно предложил Родерик.

Ему было жаль эту идиотку, и собственная жалость его удивляла. С каких пор он кого-то жалеет, а особенно шваль из Великих Кланов? Нет, он определенно стал другим, пусть и ненадолго.

– Какой смысл в объятиях вампира? – усмехнулась Керенса.

– Я теплокровный, если что.

– Тогда давай, здесь чертовски холодно.

На самом деле, в Медейне было совсем не холодно, просто умирающее тело колдуньи стремительно теряло тепло. Но Родерик не стал говорить ей об этом, он придвинулся ближе и неловко обнял свою спутницу.

– Жалко мне твой клан, – сказал он.

– Почему это?

– Они только что потеряли правителя, а ты пытаешься лишить их главы второй ветви.

– Я говорила тебе, что у второй ветви есть хорошая наследница.

– Ага, маленькая девочка. Клан возглавляет ребенок и за ним будет идти ребенок.

Предлагаю главную резиденцию перенести в песочницу.

– Возможно, у моей племянницы еще будет шанс вырасти, ведь я не умерла.

– И не умрешь, – солгал Родерик. – Мы вытащим тебя отсюда.

– Но только меня. Не нравится мне твой план, это недостойно воина – бросать товарища по оружию.

– Вампир – товарищ Великому Клану? Ради одного этого стоит умереть.

– Я серьезно, – вздохнула Керенса. Ее губы пересохли и покрылись кровавыми трещинами.

– Не важно, кто ты, а кто я. Сейчас война, а мы на одной стороне. Мы должны убивать врагов, а не позволять им уничтожать нас по одному.

– Мы это обсуждали. На войне важна дисциплина, так? Поэтому мы будем делать то, что должны, а не что хочется. Ты уходишь первой, я, если получится, прорвусь к порталу и последую за тобой.

– Разумеется.

И оба они знали, что так не будет.

Скоро над Медейной разгорелся мутный, серо-бежевый рассвет, и пришло время начинать.

Они двинулись в разные стороны, не попрощавшись. Родерик прекрасно понимал, что они уже никогда не увидятся и, по-хорошему, нужно было сказать ей что-то. Вот только он не знал, что. В его прошлой жизни не было людей, которых он считал достойными прощания.

Чтобы отвлечься от мыслей о ней, он сосредоточился на своей последней охоте, и скоро Керенса Мортем превратилась в неясное воспоминание, далекую цель, за которую нужно сражаться. При этом Родерик не следил за ней, хотя мог бы; он предпочел довериться ей, сосредоточившись на вампирах. Она сейчас подберется к забору, окружающему базу, и затаится; пока она не использует свою силу, ведьмы ее не засекут. Родерику только и останется, что расчистить ей путь.

Он, живорожденный, чувствовал других вампиров гораздо лучше, чем они его. Он знал, что трое все еще ищут в лесах вместе с Вэйлоном, а вот остальные семеро охраняют лагерь. С них ему и предстояло начать.

Он подобрался к ближайшему часовому и свернул ему шею так быстро, что тот и вякнуть не успел. Это, конечно, не убило вампира средней силы, но Родерик покончил с ним, вогнав ему в сердце первую попавшуюся палку. Не лучшая смерть для воина, зато выгодная для его соперника. Если бы всех удалось так передушить, была бы просто сказка!

Но сказки не будет. Эти вампиры связаны друг с другом, наверняка все они были обращены Вэйлоном. Они почувствуют смерть своего брата и поспешат сюда.

Его расчет оправдался, и все равно Родерик остался на месте, позволяя им подойти ближе. Он не прятался, стоял прямо и смотрел на них с презрением истинного лорда. Они наверняка думали, что он будет драться открыто, как и раньше. Они ведь не знали, что он стал другим.

Когда между ними оставалось не больше десяти шагов, Родерик использовал артефакт- активатор. Он молил всех богов, которых раньше игнорировал, чтобы прозвучал хотя бы один взрыв – а громыхнуло четыре.

Это было намного лучше, чем он рассчитывал. Бомбы напугали вампиров, заставив их ошалело замереть на месте. Взрывная волна снесла часть забора, колья покалечили нескольких вампиров и даже, кажется, кому-то из ведьм досталось. В воздухе запахло кровью; запах шел издалека, но Родерик чувствовал его получше акулы.

Вот теперь он мог драться. Это радовало его, хотя он не забывал, что вступил в свой последний бой. Зато открытый, честный, тот, которого не нужно стыдиться! Родерик знал, что не испугается до последнего, даже если не сумеет добраться до Вэйлона. Он ведь уже один раз умер, он и так протянул дольше, чем должен был. Чего бояться?

Его соперники знали, что перед ними лорд, живорожденный, почти бог среди вампиров. Но для них это не имело никакого значения, они все равно кидались на него, как бешеные псы, и, кажется, его высокое происхождение еще больше злило их. Этих Вэйлон вырастил сам, научил их презирать прошлое и считать себя будущим.

Поэтому Родерик уничтожал их без жалости, этим он оказывал вампирьему сообществу услугу. Первого же хищника, бросившегося на него, он полоснул когтями, сбил ног, а потом легко перешиб ему шею, отделяя голову от тела. Такая уверенная победа еще больше разозлила других вампиров – их товарища убили прямо перед ними, раздавили, как насекомое, когда они были уверены, что численное превосходство им поможет!

Если бы они были его подчиненными, Родерик научил бы их оценивать силу врага, таиться, нападать одновременно, не мешая друг другу. Но их всех натаскивал Вэйлон, и он, очевидно, не хотел делать каждого отдельного воина слишком сильным. Еще бы! Тот, кто руководил предательством, знал, что может в любой момент быть преданным. Он, нарушивший клятву верности своему мессиру, теперь изгой в мире вампиров, ему только эти шавки и остались.

Вэйлон уже спешил сюда, Родерик чувствовал его, и от этого в его венах кипела кровь. Он ведь тоже был хищником, пусть и научившимся себя контролировать. Ему хотелось отомстить, это было даже важнее, чем помощь Огненному королю. У него могло получиться: пятеро часовых уже пали, осталось двое, а на Родерике не было ни царапины. Он легко мог справиться с ними, а потом уничтожить ту троицу, что Вэйлон взял с собой. И все, тогда его никто не остановит!