— Наверное, так и пойдёт, — озабоченность мою Варя, похоже, не разглядела.

— А потом так и прекратится, — пришлось принять вид, уже не озабоченный, а прямо-таки печальный.

— Почему? — не поняла Варя.

— Потому что мужьям твоих подруг и учениц не очень понравится, что их жёны в полураздетом виде выполняют красивые телодвижения в моём доме, — я вернул своему лицу серьёзное выражение.

— Но ты же нас при том не видишь! — удивление Вареньки было настолько искренним, что мне даже стало жалко развеивать её надежду на чужой здравый смысл.

— Возьмёшься доказывать это тому же боярину Лобневу? — спросил я. — Или другим, причём каждому по отдельности?

Времени на обдумывание моего вопроса у Вари ушло немало, но, судя по тяжёлому вздоху, выводы из своих раздумий она сделала верные. Умная она у меня…

— Но ты же уже придумал, что и как тут можно сделать? — ну точно, умная!

— Ты же сама в женской гимназии училась, — напомнил я, и видя, что Варя не поняла, принялся напоминать более развёрнуто: — В отдельном здании, где всех мужчин — только истопник да ночной сторож.

— Хочешь сказать, что… — тут у Вареньки перехватило дух, и я продолжил вместо неё:

— …что нужно женское общество со своим зданием, где женщины и девицы будут предаваться гимнастическим упражнениям совершенно отдельно от мужчин. А мужчинам потом останется лишь восторгаться их совершенными и прекрасными фигурами.

От этаких перспектив Варя аж зажмурилась, но уже через несколько мгновений вернулась с небес на землю.

— Но это же сколько денег надо… — разочарованно протянула она. — Или… — тут в её глазках снова вспыхнул огонёк надежды, — …или ты и об этом подумал?

— Подумал, — признал я. — Татьянку к гимнастике надо приохотить.

— Зачем? — удивилась Варя. — У неё и так превосходная фигура!

— Во-первых, ещё лучше станет, — обнадёжил я супругу. — А, во-вторых, подумай сама, кому собрать деньги на покупку или строительство дома в Москве будет легче: просто женскому гимнастическому обществу или женскому гимнастическому обществу под покровительством царевны Татьяны?

— Алё-о-оша! — Варя чуть не задохнулась от восторга. — Какой же ты у меня хитрый!

Слов Варварушке оказалось недостаточно, и выражать своё восхищение она тут же принялась ещё и жаркими поцелуями. Стоило большого труда оторваться — надо же было перенести подачу обеда на полтора часа…

Глава 24. Сведения, предположения и домыслы

Ох, вот, честное слово, не зря не хотел я с делом Ташлиной связываться, не зря. Нет, я понимаю, против царской воли не пойдёшь, но дело от этого моего понимания лучше не становилось, продолжая оставаться крайне неприятным, и это я ещё предельно мягко и скромно выражаюсь. Мало того, что одна ложь в деле громоздилась на другую, так ещё и любое продвижение в розыске ставило куда больше новых вопросов, чем давало ответов на вопросы старые. Вот и сейчас получилось всё то же самое.

Да, методичность и терпение Крамница принесли свои плоды — нашёл-таки Иван Адамович извозчика, увозившего Данилевича из дома в день, когда Силаев видел своего хозяина в последний раз. Увозившего, как мы и предполагали, вовсе не на вокзал. Приехал в тот день Данилевич в дом некоего Федота Маркелова в селе Воронцово Беляевской волости Московского уезда земли Московской. Сам хозяин дома перебрался в Москву и даже успел переписаться из крестьян в мещане, а пятистенок, [1] доставшийся ему в наследство от отца, у коего был единственным сыном, всё никак не мог продать из-за бедности крестьян в селе и ненужности дома никому за его пределами. Правда, по весне и осени Маркелов сдавал дом крестьянам да мелким купчикам, возившим товары на московские рынки и использовавшим его для последнего отдыха по пути в Москву. Из-за близости того самого постоялого двора в Беляеве сдавал по дешёвке, поэтому когда прошлой осенью к нему обратился некий Юрий Артамонов и предложил аж пять рублей за две седмицы, да ещё и с платой вперёд, Маркелов несказанно обрадовался и, получив деньги, даже ни разу не съездил в родное село поглядеть, что там с его домом и как.

Губной артефактор, повозившись с поисковым артефактом, уверенно заявил, что человек в доме умирал последний раз примерно полгода назад, может, на пару седмиц раньше или позже, а также обнаружил на полу замытые следы крови. День прибытия в дом Данилевича в названный срок вполне укладывался, так что, пусть и нельзя считать выводы артефактора прямым доказательством, но на звание доказательства косвенного оно вполне годилось. Ещё Крамниц отметил, что дом стоит на отшибе и если Данилевича тут и застрелили, то вряд ли в селе эти выстрелы могли слышать, как и то, что село Воронцово стоит по той же Калужской дороге неподалёку от Беляева, где последний раз видели живою Антонину Ташлину. Вдохновившись такими достижениями, Иван Адамович поговорил с сельским старостой и тот привёл приставу Сидорку, местного дурачка. Детинушка, по словам Крамница, обладал медвежьей силой и мозгами ребёнка, и именно его человек из дома Маркелова нанял за двугривенный да пригоршню «конфектов» грузить вещи — дорожный сундук и «каки-то чумаданы» — на «господский воз», не иначе, карету. Описать наружность нанимателя и вид «воза» Сидорка не смог, а про то, когда это было, неуверенно промямлил, что «по осени вроде». Впрочем, за неимением иных свидетельств пришлось приставу довольствоваться и этим.

На выезд в Воронцово у Крамница ушёл целый день, а на следующий мы с Иваном Адамовичем обсуждали за чаем итоги этой экспедиции. Обсуждение как-то само собой перешло в попытку выстроить на основе того, что нам известно, непротиворечивую картину. Попытку, сразу скажу, неудачную. Не вырисовывалась такая картина, вот никак не вырисовывалась.

Итак, получалось, что и Ташлину, и Данилевича каким-то образом заманили к местам их гибели, а затем тела обоих увезли в сторону от Калужской дороги и прикопали в лесу. Тем самым подтверждалось высказанное Иваном Адамовичем в самом начале розыска предположение о двух убийцах, один из которых застрелил Данилевича, а другой (или другая) отравил Ташлину. Но, как я уже говорил, это потянуло за собой новые вопросы вместе с новыми усилиями в поиске ответов на них.

Нам обоим, например, бросилось в глаза обилие