Джакопо, казалось, не испугался огня. Самонадеянно решив, что преодолеет пылающую границу, ничем не рискуя, он издал боевой клич и ринулся вперед. Но мощное алхимическое пламя Масла Освобождающего поймало призрака в огненную ловушку, и его плащ вспыхнул, как солома. Пронзительный вопль взлетел к небу, затянутому тучами и дымом. Пепел посыпался на листья деревьев. Еще мгновение, и от Джакопо Борио осталась только горстка золы.

Додо и Фьоре отвернулись, не желая наблюдать за трагическим концом ненавистного карконианского призрака. А объятые ужасом Красавчик и Платон шмыгнули в при открытую дверь виллы.

Ливио остолбенел при виде ужасного зрелища, а потом начал кружиться в растекающимся, как чернила, дыме, зовя:

– Отец!.. Отец!!

– Ну что, может быть, ты тоже хочешь кончить так же, как твой отец?! – крикнула юному призраку Нина.

Ливио резко остановился, повиснув в рваных клочках дыма, капюшон упал ему на плечи, открыв лицо. Зрачки его расширились, и он уставился на девочку своим магнетическим взглядом, еще более притягивающим, чем прежде.

– Ты убила моего отца с помощью неизвестного нам алхимического средства. Ты – ядовитая змея! Я уничтожу тебя так, что ты никогда не сможешь возродиться даже в виде призрака! Я тебя ненавижу!

Полные злобы, больно ранящие слова призрака не только не усилили неприязни Нины к своему обаятельному противнику, но заставили ее проникнуться сочувствием к мальчику, только что потерявшему отца.

Почувствовав неладное, Фьоре позвала подругу:

– Нина, уходи! Уходи! Пусть Ливио сгорит тоже!

Ливио распахнул плащ, его глаза стали белыми, как серебряное пламя алхимической изгороди.

– Ты совершила преступление, Нина, безжалостно убив старика. Это все потому, что коварство и злодейство у тебя в крови. Ты – порождение Тьмы. Понимаешь это? – внушал Нине призрак, убедительный как никогда.

Колдовская техника, помноженная на убеждающий и завораживающий голос, была его последней картой в жестокой игре Зла с Добром.

– Нет… ты неправ, я совсем не злодейка, – попыталась оправдаться девочка Шестой Луны.

– Это так, Нина. Но если только ты возьмешь меня за руку и поклянешься в верности Алхимии Тьмы, я смогу простить тебя, – продолжал Ливио, движимый страстным желанием отомстить за смерть отца. – Давай же, открой калитку, выйди на мост. Я встречу тебя и обниму.

Нежный, как бархат, и притягательный, будто магнит, голос Ливио змеей вползал в мозг Нины, и ее мысли попадали в плен алхимической дисгармонии.

– Нет… я не поддамся… – сознавая, что не должна поддаваться чарам юного врага, она тем не менее испытывала сильную тягу к нему.

– Я тот, кто тебе нужен. Смирись с судьбой и позволь себе идти за ней. Я здесь ради тебя, – звучал в ее мозгу голос Ливио.

Шаг. Еще один. Нина уже была готова пройти сквозь огненный барьер, чтобы открыть калитку. Фьоре распрямилась, как пружина, молнией кинулась к подруге и с силой оттолкнула ее назад:

– Хватит! Двигаем отсюда! Пошли, пошли! Ты что, не понимаешь, что это ловушка?

С Нины словно спал морок, она несколько раз глубоко вдохнула и, мокрая от пота, оперлась о руку Фьоре:

– Да-да, уведи меня отсюда… Отведи меня домой.

Серебряное пламя полыхнуло высоко в небо. Ливио, взвыв, закружился волчком, а затем растворился в венецианском небе, оставив после себя эхо своего поражения.

– Он с… с… смылся. Ты спасена, – сказал, тяжело дыша, Додо, закрывая за ребятами дверь виллы и обессиленно оседая на толстый ковер в прихожей, и прибавил – Б… б… боюсь, этот мерзкий тип так п… п… просто от тебя не отстанет. Он еще в… в… вернется.

– Я вела себя как последняя дура, – призналась Нина с блестящими от слез глазами.

– Не ругай себя. Не каждый мог бы устоять на твоем месте, – попробовала утешить подругу Фьоре, глядя по спутанным волосам. – Ливио применил технику Голоса Убеждения. И это произвело на тебя гипнотический эффект. Все позади. Расслабься и наберись сил.

Услышав голоса ребят, из кухни появились Люба и Карло.

– Ну что нам с вами делать? Два часа ночи, а вам приспичило устраивать фейерверки в саду и кричать как сумасшедшие! – напустился на них рассерженный садовник.

Нина опустила голову:

– Извините нас… этот огонь должен оставаться там. Прошу вас, не приближайтесь к нему.

Люба возвела руки к потолку:

– Ты хоть поняла, что сказала? Не приближаться к нему означает, что мы не можем выйти из дома!

– Безе, эти факелы – не фейерверк. Они защищают нашу виллу. И вас тоже, – подала голос Фьоре.

– Защищают нас?! От чего? И от кого? – Карло Бернотти не мог допустить, чтобы что-то горело, что могло повредить его ухоженному саду.

– От Зла! – отрезала Нина.

Люба и Карло обменялись взглядами и пожали плечами, показывая всем своим видом, что не стоит связываться с неразумными детьми.

– Ладно… Хорошо. Переживаем и это, но, когда вернутся твои родители, я буду вынуждена сказать им всю правду, – пригрозила русская няня.

– Н… н… не создавайте н… н… новых проблем. У н… н… нас их и так выше к… к… крыши, – выговорил Додо.

Он уже двинулся в Зал Дожа, когда возмущенная Люба бросила ему в спину:

– Вы сами нарываетесь на неприятности! А я не хочу, чтобы ваши родители потом предъявляли мне претензии!

Нина обняла ее пухлые плечи:

– Люба, все в порядке. Я тебя люблю. Только ни о чем меня не спрашивай, ладно?

– Ты еще хуже, чем твой дед! – Люба отвесила девочке шутливый подзатыльник. – Ну как я могу отказать тебе?

Нина взяла за руку Фьоре, и они последовали за Додо в Зал Дожа.

– Мэр еще не спит? – крикнула Люба напоследок. – Что он там делает, запершись с этим странным человеком в красной шляпе?

Нина обернулась:

– Этого странного человека зовут Фило Морганте. Он друг деда Миши. Мэр чувствует себя превосходно и останется здесь до утра.

Удивленная Люба поглядела на садовника, словно тот мог растолковать ей что-то. Но Карло стоял с непроницаемым лицом: поведение мэра волновало его меньше всего на свете.

В Зале Дожа ребята нашли мэра в том же состоянии, в каком оставили. Людовико Сестьери возлежал в кресле и сладко посапывал, свесив руки и склонив голову на правое плечо.

– Слава богу, хоть с ним никаких проблем. По крайней мере пока, – тихо сказала Фьоре, осторожно обходя вытянутые ноги мэра. – Давайте побыстрее! не терпится узнать, как там Рокси.

Они вошли в алхимическую лабораторию и сразу обратили внимание: говорящая Книга открыта. На этот раз её жидкая страница была необычного желтого цвета. Пока Фьоре и Додо брали со стола свои Талдомы, Книга заговорила: