– О блин! – восхитился Босой, выдергивая из-под ремня старый надежный «вальтер».

– Обознались вы, ребята, – дурашливым голосом проговорил Виктор и потянулся рукой к спрятанному под мышкой пистолету.

– Только шевельнись, падла! – прорычал Босой и приставил «вальтер» к виску Виктора. – А ну, руки на руль!

Виктор неохотно подчинился, и Босой свободной от оружия рукой обшарил его одежду. Вытащив пистолет с глушителем, он передал его Лехе со словами:

– Ты смотри, какая пушка крутая! Дружок-то твой, Леха, – настоящий профи, в натуре! Серьезная птичка попалась! А ну, блин, выходи живо из машины!

Босой уснастил свое недвусмысленное предложение необыкновенно цветистой и длинной непечатной тирадой. Виктор, злобно косясь на братков, вылез из «девятки».

– А это кто тут еще? – наклонился Босой к Маркизу, поведя в его направлении стволом «вальтера».

Леня замычал, стараясь продемонстрировать свою полную невиновность и беспомощность.

– «Мешок», что ли? – с усмешкой осведомился Босой и сорвал с Лениного лица пластырь. – Ты кто?

– Он машину мою угнал, – проговорил Леня как можно жалостнее, – вместе со мной…

– Во как! – усмехнулся Босой. – Не повезло тебе, мужик! Ну ладно, живи, мы сегодня добрые!

– А наручники… – Леня нерешительно протянул к своему избавителю скованные руки.

– Это-то? – презрительно протянул браток. – Да разве ж это наручники?

Он ковырнул в замке обыкновенным гвоздиком, и наручники послушно раскрылись.

– Ладно, лох, живи, помни нашу доброту!

Когда Лола вышла из дома, где Маркиз остался беседовать с господином Шмидтом, у нее было прекрасное настроение. Во-первых, она избавилась наконец от ненавистной Моники Тизенхаузен. Девица не только безумно ее раздражала, но Лола ее к тому же ненавидела и боялась. Она очень хорошо помнила рассказы Лариски Куликовой, которая до сих пор сидит в своем Новозайцеве и боится нос высунуть в город, о том, что Моника – первостатейная стерва, кроме того, обладает силой и жестокостью похлеще некоторых мужиков, к тому же знает разные восточные единоборства. Теперь же, когда и головка у доченьки миллионера не в порядке, то есть крыша поехала на сторону, Лола и вовсе не могла находиться рядом с Моникой. И наконец они сбыли Монику с рук. Теперь всем будет хорошо: папаша получит свою ненормальную доченьку и будет ее в свое удовольствие лечить и воспитывать, господин Лангман получит благодарность и денежную премию от своего начальства, директор его компании – вечную признательность от компании, страховавшей жизнь Моники, поскольку компания сумела вернуть себе два миллиона долларов, не считая, конечно, тех денег, которые обещаны Маркизу с Лолой.

Вот в этом-то и заключалась вторая причина Лолиного прекрасного настроения. Все их с Леней труды и риск были не напрасны. Это правильно: каждый труд должен был оплачен, и Лола предпочитала получать свою плату в твердой валюте. В конце концов, эти деньги они с Ленькой заработали честным трудом.

Осознав эту мысль, Лола даже засмеялась. Кажется, впервые в жизни она заработала деньги не с помощью мошенничества, а честно, если не считать, разумеется, деньгами те жалкие гроши, которые она зарабатывала, играя в театре.

Перед ними поставили задачу: найти дочку миллионера. И они с Леней ее блестяще выполнили. Но, господи, как же она устала! И как хочется нормальной спокойной человеческой жизни! И какое счастье, что все наконец позади!

Лола вспомнила, как валялись они с Маркизом на полу в деревенском доме, не в силах пошевелиться, когда Вольф вколол им какую-то гадость, и ее передернуло. Вольф мертв, больше некого бояться. Ей нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Но в той коммуналке, куда притащил ее Ленька, этого никак не сделаешь, там даже ванны приличной нет – так, одно безобразие. Лола поймала свое отражение в витрине магазина и встревожилась: вид слегка поникший. Разумеется, такой стресс, да еще бессонная ночь в придачу, но все же необходимо заняться собой.

В своей собственной квартире она не может появиться, но зато она может поехать в то место, где они с Леней жили, пока не стали скрываться от людей Вольфа. Заодно и вещи свои соберет. Еще чего Ленька выдумал, чтобы она бросила свои любимые тряпки!

И Пу И она тоже прихватит, ему нужно повысить жизненный тонус. Конечно, если сначала пинать песика ногами, а потом оставлять на всю ночь одного в запертой машине, то это никаких собачьих нервов не хватит.

Лола вихрем ворвалась в комнату к Зинаиде Викентьевне. Старушка вязала, рядом на диване устроился Пу И. Он лежал на боку, вытянув лапы, и тяжело вздыхал.

– Что-то он недомогает, – озабоченно проговорила Зинаида, – и кушал утром плохо.

– Пуишечка! – умилилась Лола. – Я тебя вылечу от хандры.

Она подхватила песика, чмокнула Зинаиду в сухую морщинистую щеку и убежала, сказав, что вернется не скоро.

В квартире, где жили они с Маркизом недолгое время по приезде, ничего не изменилось. Вещи были брошены так, как оставила их Лола, на мебели лежал слой пыли, видно было, что никто здесь не появлялся.

Лола собрала чемоданы, чтобы потом не отвлекаться, после чего занялась Пу И. Она растворила в тазу специальный собачий шампунь и выкупала песика в ароматной теплой воде, потом закутала его в махровое полотенце, просушила шерстку и расчесала щеткой. Пу И съел два ореховых печеньица, запил водичкой и пришел в благостное расположение духа.

Настало время заняться собой. Лола наполнила ванну теплой водой и налила щедрую порцию лавандовой пены. Лаванда снимает усталость и стресс, а также успокаивает. Это именно то, что нужно Лоле в настоящий момент.

Лола нежилась в ванне. Рядом на табуретке на толстом махровом полотенце дремал Пу И. Из магнитофона доносилась тихая китайская музыка, что тоже способствовало полному расслаблению.

Нужно отдохнуть, думала Лола, здесь скоро начнется мерзкая осень, а после – не менее мерзкая зима. Нужно уехать куда-нибудь на юг… Теплое море, ласковое солнце, экзотические фрукты… Или теплая южная ночь, бархатно-черное небо, усыпанное звездами, музыка, пары, танцующие в объятиях друг друга… Лола представила, как она скользит под пальмами в объятиях… В чьих же объятиях ей хотелось бы оказаться? Антона Кузовкова? Брр! Ее даже передернуло, несмотря на ласковую теплую ароматную воду, нежно баюкавшую ее тело. Как она могла увлечься этим отвратительным жирным эгоистом? Неисповедимы пути господни! Вот Леня – это совсем другое дело. Какой он славный, милый, как с ним всегда хорошо и просто, как часто он выручал ее из самых ужасных, безвыходных ситуаций! А какой он умный, чуткий, обаятельный!..

И в этот момент грубая реальность вторглась в ее сладостные грезы: дверь ванной комнаты с грохотом распахнулась, и на пороге, как тень отца Гамлета, возник разъяренный Маркиз.

– Оттягиваешься? – спросил он голосом, не предвещающим ничего хорошего.