Лола ушла по самый подбородок в пышную пену и обиженно проговорила:

– Стучаться надо, когда к даме в ванную вламываешься!

– Я стучался, – с еле сдерживаемым бешенством прорычал Маркиз, – я стучался и пытался дозваться тебя, но ты никак не реагировала на мои вопли!

– Я мечтала, – скромно сообщила Лола, потупив глазки, – а когда я мечтаю, я, может быть, действительно… не реагирую на примитивную действительность вроде стука в двери. Но ты в принципе можешь остаться. Раз уж вошел.

– Я уже подумал, что ты утонула, – закончил Маркиз с первым вопросом повестки и немедленно перешел ко второму: – Объясни-ка мне, что там случилось с кассетой. Я почему-то подозреваю, что ты что-то о ней знаешь.

– С какой кассетой? – Лола подняла на него глаза, настолько невинные, что Маркиз окончательно утвердился в своем подозрении. Подойдя к ванне, он закатал рукава и хладнокровно затолкал Лолу под воду, точнее – под густой слой ароматной пены.

Подержав ее несколько секунд так, он выпустил ее, дал немного отдышаться и повизжать и ледяным тоном произнес:

– Кажется, именно так настоящие профессионалы проводят допрос третьей степени. Мне, конечно, до них еще далеко, но с твоей помощью я имею все шансы повысить квалификацию. Так что ты мне можешь рассказать про эту чертову кассету?

– Ты имеешь в виду ту пластмассовую коробочку, которая валялась на полу в том ужасном деревенском доме, где нас едва не убили и где Пу И перенес ужасный стресс?

– Я тебя сейчас действительно утоплю! – рявкнул Маркиз. – Ты прекратишь наконец эту дурацкую игру? Я имею в виду кассету, на которую покойный Вольф записал секретный бред Моники! Проклятую кассету, из-за которой меня только что чуть не отправили на тот свет!

– Ленечка! – испуганно вскрикнула Лола. – Разве все неприятности еще не кончились?

– Теперь уже, кажется, кончились. – Маркиз присел на край ванны и тяжело вздохнул: – Ну, наконец ты расскажешь мне про кассету?

– Конечно, Ленечка! Она валялась на полу, а вокруг творилось черт знает что, все стреляли друг в друга, и я уже думала, что мы не переживем этой ночи, и на всякий случай сунула кассету в карман.

– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз, поразившись ее удивительной, поистине женской логике.

– А что – это очень плохо? Не надо было ее брать?

– Не то плохо, – снова вздохнул Маркиз, – что ты ее взяла, а то плохо, что ты ничего мне об этом не сказала. Если бы я знал, что кассета у тебя, я отдал бы ее этому разведчику, Шмидту, и забыл бы как страшный сон… Где она у тебя, горе мое?

– Вон там, в сумочке! – Лола выпростала из пены руку и показала на черную кожаную сумочку, валявшуюся на полу.

Маркиз как коршун бросился на сумочку, перерыл в мгновение ока Лолины дамские мелочи и наконец с победным криком вытащил на свет божий аудиокассету. С удивившей и даже испугавшей Лолу яростью он растоптал пластмассовую коробочку, а магнитную ленту вытащил из обломков, скомкал и спустил в унитаз.

– Все! – торжествующе провозгласил он. – Финита ля комедиа!

– Унитаз-то не засорится? – подозрительно осведомилась Лола.

– Плевать! Я из-за этой чертовой кассеты чуть сейчас не погиб…

– А что случилось-то?

– Среди бела дня, в центре города, на Гороховой улице меня затащил в машину Виктор… Помнишь, тот смуглый супермен, который уложил всю команду Вольфа?

– Как? Он еще жив? – испуганно спросила Лола.

И вдруг до нее дошло еще кое-что.

– Где, ты говоришь, он на тебя напал? На Гороховой? А что ты там, интересно, делал? А, можешь не отвечать! Я и так знаю! – Лола выскочила из ванны и голая бросилась на Маркиза, размахивая кулаками и роняя на кафельный пол клочки лавандовой пены. – Ты был у этой стервы из ЛОСХа! У этой грудастой коровы! У этой коротконогой кикиморы! У этого крокодила криволапого!

Леня зигзагами удирал от своей взбесившейся подруги, уворачиваясь от ее ногтей и швыряя в нее диванными подушками.

– Мерзавец! – вопила Лола, неотвратимо нагоняя Маркиза. – Скотина неблагодарная! Сексуальный маньяк! Чурбан бесчувственный! Видеть тебя больше не хочу! Ну, доберусь я до тебя!

– Да не был я у нее! – в отчаянии выкрикнул Маркиз. – Хотел, хотел зайти, признаюсь, а у нее уже был другой мужик, какой-то плешивый Пеликанский! Успокойся, ради бога!

– А-а! – восторженно воскликнула Лола, победоносно уперев руки в бока. – Пеликанский? Так тебе и надо!

И, нагло вертя бедрами, удалилась в ванную.

Через несколько минут она вышла совершенно одетая и с неприступным видом.

– Ну, ты успокоилась? – настороженно спросил ее Маркиз. – Мы должны обсудить наши дальнейшие планы.

– Никаких совместных планов у нас нет и быть не может, – холодно сообщила Лола, сдвигая вместе свои чемоданы, – лично я завтра утром улетаю в Италию. Что может быть лучше Венеции? И Пу И очень подходит средиземноморский климат. Кстати, Пу И по непонятной причине очень неплохо к тебе относится, так что, может быть, когда-нибудь в отдаленном будущем я разрешу тебе навестить нас и накормить завтраком на террасе отеля «Риальто»… Ну, и вообще присоединиться к нам. Где ты собираешься провести эту зиму? На Лазурном Берегу или в Нормандии?

– Нет, – Маркиз посмотрел в окно, – я никуда не поеду. Я останусь здесь. В Европе я дисквалифицируюсь, становлюсь толстым, глупым и ленивым. Мне там попросту безумно скучно. Я и тебе предложил бы остаться, мы прекрасно работали вместе… А что ты будешь делать там? Для театра одного актера нужен хотя бы один зритель, а такого благодарного зрителя, как я, там у тебя не будет! Да ты меня и слушать не хочешь…

– Совершенно верно! – Лола сердито вздернула подбородок и взялась за чемоданы. – Делай что хочешь, а мы с Пу И улетаем в Италию!

– Закончилась посадка на самолет авиакомпании «Люфтганза» Санкт-Петербург – Римини, – объявил женский голос под сводами зала отлета аэропорта Пулково-2.

Леня поднес к губам стаканчик с жидким кофе. Он злился на себя, но все-таки приехал в аэропорт. Зачем? Чтобы издали посмотреть на самолет, уносящий Лолу в солнечную Италию? Он не собирался менять своего решения. Конечно, оставаться в России ему было опасно – у него были здесь после некоторых прежних дел очень влиятельные враги, но Леня не собирался сдаваться. Он сделает так, что эти враги вынуждены будут примириться с его возвращением… Конечно, Лола могла бы помочь ему в этом, но ничего, он справится и один.

Он поставил на стойку недопитый кофе и собрался уходить.

– У тебя не осталось немножко орехового печенья? – послышался у него за спиной мелодичный женский голос.

Леня резко обернулся и увидел перед собой Лолу с корзинкой в руках. Из корзинки выглядывала довольная физиономия нахального чихуа-хуа.

– Пу И очень плохо переносит сутолоку в аэропорту, а от стресса для него лучшее лекарство – ореховое печенье.