— Прошу прощения, что так поздно вам перезваниваю. У меня в приемной сидели пациенты, один из них — в состоянии глубочайшей депрессии; мне пришлось срочно его госпитализировать. И мне самому требовалось успокоиться, прежде чем вступать в общение с новым человеком. Чем я могу быть вам полезен?

— Я провожу в данное время одно непростое расследование. Речь идет о типе по прозвищу Фокусник, он убивает детей и…

— Я узнал ваш голос, и об этом деле мне известно из прессы, — перебивает его психиатр. — Я несколько раз слышал вас по радио. Скажите, а вы не слишком перестарались? Если он вас слышал, я не…

— Я как раз хочу, чтобы он меня услышал, прочитал газеты, — в свою очередь, перебивает его Мистраль. — На это я и рассчитываю. Надо выманить зверя из его логова.

— Все будет зависеть от того, когда и как он оттуда выйдет и что предпримет, этот ваш зверь, — замечает Тревно. — А мне вы звоните, чтобы…

— Как раз чтобы поговорить о Фокуснике. Вы можете меня принять? Мне хотелось бы обсудить с вами кое-какие соображения.

— Да, почему бы нет?.. Охотно… Посмотрим… — Мистраль слышит, как психиатр шелестит листами своего ежедневника. — Так, у меня… э-э… окно в четверг, через три дня, под вечер. Скажем… девятнадцать ноль-ноль вас устроит?

— Да, отлично.

— Вы знаете адрес моего кабинета?

— Да.

Мистраль записывает в свой ежедневник встречу с психиатром. Потом звонит Дюмону, и тот отчитывается перед ним по делу Детьен. В голосе Дюмона слышно раздражение, роль подчиненного Мистраля дается ему с трудом. Наведя порядок в кабинете, он отправляется домой. Кальдрон нагоняет его на лестнице.

— Я только что получил из лаборатории результаты анализов одежды мальчика с улицы Ватт. Я потребовал сделать их срочно, и ребята поторопились.

— Венсан, вы выглядите таким взволнованным. Неужели в кои-то веки экспертиза принесла положительные результаты?

— Может быть. Хотите поговорить об этом сейчас или завтра утром?

Кальдрон задает этот вопрос с деланным безразличием, иронично.

— Пройдем в мой кабинет, — отвечает Мистраль с улыбкой.

Он усаживается в одно из кресел для посетителей, Кальдрон — напротив него.

— Слушаю вас.

Кальдрон хоть и держит в руках заключение экспертов, ни разу не заглядывает туда за все время своего доклада.

— Помните, свидетель обнаружил мальчика лежащим на животе, с головой, повернутой вправо? Он попытался усадить его и таким образом понял, что тот мертв. А когда мы нашли ребенка, он лежал на правом боку.

Мистраль слушает очень внимательно и хорошо представляет себе эту картину.

— Криминалисты взяли на анализ материалы с того места, где нашли мальчика, и в пределах более широкого периметра. Везде цементная пыль, обнаруженная также на одежде мальчика — спереди и на правой стороне. Первое заключение лаборатории: пыль не проникла в волокна ткани, а это значит, что мальчика не тащили, а просто положили на землю.

— Понятно. Этот тип избавился от тела на улице. Дальше…

— На тыльной части куртки, на спине, найдены частицы синего вельвета — вероятно, от обивки сиденья или дивана, — а на задней части брюк — кошачья шерсть. Завтра я уточню у родителей, есть ли у них мебель с вельветовой обивкой и кошка. Те же изыскания надо будет предпринять и в доме друга мальчика. Если же нет… Но это еще не все.

— Продолжайте.

Мистраль слушает с еще большим вниманием, зная, что самое интересное впереди.

— На левом рукаве куртки мальчика сотрудники лаборатории нашли два вещества. Во-первых, — Кальдрон поднимает вверх большой палец правой руки, — мельчайшие частицы клея, служащего для соединения пластиковых труб, а во-вторых, — он отгибает правый указательный палец, — частицы, тоже мельчайшие, пасты, используемой при прокладке водопроводных кранов. Вот так.

Оба они какое-то мгновение молчат. Мистраль снова кивает, понимающе глядя на Кальдрона.

— Ясно. Завтра вы также выясните, есть ли в доме у его друга или родителей эти два вещества. Если же нет…

— Если же нет, — подхватывает Кальдрон, — то, значит, он все это подцепил в фургончике Фокусника. Вероятно, этот тип принял необходимые предосторожности: подстелил брезент или какую-нибудь ткань, — но ночью просто не заметил, как мальчик коснулся рукавом ящика с инструментами или я не знаю чего…

— Именно. Следовательно, если все это подтвердится, можно выдвинуть гипотезу, что Фокусник — будем надеяться, это он, потому что у меня нет желания охотиться сразу за несколькими убийцами детей, — ездит по городу на белом мини-вэне и использует в своей профессиональной деятельности вышеупомянутые средства.

— То есть это может быть, например, водопроводчик или сантехник.

— Ну да! — восклицает Мистраль. — Если все это завтра подтвердится, в нашем распоряжении окажутся весьма ценные данные на этого типа. Должен признать, все это пока не имеет решающего значения. Но все-таки это неплохое начало.

— Впервые, — соглашается Кальдрон, — мы можем записать три слова на том листе, где должна быть информация о нем. До сих пор он оставался чистым, если не считать размытого описания совершенно заурядной внешности.

— Возможно, это также означает, что полоса невезений в отношении этого дела кончилась!

Кальдрон явно разделяет надежду Мистраля.

— И еще, Венсан: человек, принимающий столько предосторожностей, чтобы не оставлять следов, наверняка сидел в тюрьме.

— Возможно. Но во время первой серии убийств он тоже принимал массу предосторожностей. Нам и тогда казалось, что он прошел тюремные университеты, но… результат вам известен.

Полицейские расстаются в приподнятом настроении, хотя и понимают, что эти слабые зацепки могут никуда их и не привести. Они хорошо это знают, но на данный момент ничего другого у них нет, а им хочется верить в лучшее. Мистраль возвращается домой под проливным дождем. Клара ждет его к ужину, дети собираются ложиться. На протяжении пятнадцати минут он читает им историю о пиратах. Дети радуются, когда хорошие пираты одерживают верх над плохими.

— Хорошие всегда побеждают, да, папа? — спрашивает младший.

Мистралю хочется ответить, что иногда сражение выигрывают и плохие, но он понимает, что еще слишком рано вдаваться в подобные тонкости.

— Ты прав, дружок.

Потом Клара и Людовик долго беседуют. Она рассказывает о почти уже законченной ею новой линии духов.

— Это сочетания сотни разных ароматов; секрет заключается в пропорциях, обусловливающих появление новых оттенков. Теперь осталось только сделать последние штрихи, дать новое название и разработать дизайн флакона.

— Обожаю, когда ты говоришь мне о своем искусстве, ведь сам я не способен различить два или три аромата между собой, если все они присутствуют одновременно.