— Ладно, давай сделаем это.

Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, расслабляя напряженное тело, как будто готовя себя. Потом она открыла глаза и улыбнулась.

— Кажется, я должна сказать что-то важное, церемонное, но не знаю, что именно.

Он не успел ответить, как она протянула левую руку и схватила край подушки, самый дальний от Трезубца. Потом ее глаза широко раскрылись, и он увидел, что ее зрачки побелели. Она импульсивно сжала его руку, а потом заряд чистой энергии отбросил его от нее. Он через секунду уже был на ногах.

Кили кричала так громко, с такой мукой, что желудок Джастиса жгло, словно кислотой, когда он кинулся к ней. Вэн, выкрикивая отборные атлантийские ругательства, бросился к девушке. Конлан наклонился к подушке, чтобы вырвать ее у Кили.

Но какой-то прозрачный энергетический щит, подобного которому Джастис не встречал, отбросил их всех прочь и сбил их с ног. Они упали на холодный, твердый, мраморный пол.

Кили стояла на месте, крепко сжимая край подушки, костяшки ее пальцев побелели, она дрожала и тряслась, продолжая кричать. Ее глаза закатились, так что видны были лишь белки. Воин рявкнул и снова прыгнул, прорываясь к ней.

Он должен добраться до нее. Должен ее защитить. Он обещал держать ее за руку, не отпускать и подвел ее.

Энергетический щит снова отбросил его, и на сей раз, он ударился головой о стену в двенадцати футах от нее. Он провел рукой по голове, а потом, посмотрев, увидел на ней кровь. Но это его не остановит, он будет пытаться сотни раз, даже тысячи. Он пройдет все девять кругов ада и даже больше того, только бы спасти Кили, или умрет, пытаясь это сделать.

Внезапно, она перестала кричать. Неожиданная тишина резанула их острейшим клинком. Глаза Кили стали обычными, хотя теперь они светились изумрудным огнем, как будто в ней оказалось что-то кроме самой девушки.

— Он забрал его, — сказала Кили ровным и ясным голосом, несмотря на конвульсии, сотрясавшие ее тело. — Райзен забрал Трезубец, чтобы стать королем. Дом… Микен. Должен править Дом Микен. Посейдон заставил его заплатить за дерзость. Он… что-то сделал с его рукой. Вампиры отрезали Райзену руку.

— Как она может знать это? — изумленно спросил Конлан.

— Ей мог сказать об этом Джастис, — ответил Вэн, но на лице брата Джастис увидел сомнение. Они начинали доверять девушке.

Кили еще раз сильно затряслась, и откинула голову назад так, что жилы на ее шее напряглись. Но говорила она размеренно, ни намека напряжения, а слова полились в поэтическом ритме.

— Атлантида должна погрузиться под воду, чтобы мы пережили катаклизм. Рагнарок. Приговор Богов. Горение. Мы поднимемся вновь. Посылаем самых лучших и умнейших из нас к людям. Пошлем их в разные уголки земного шара. Каждая из семи групп возьмет один драгоценный камень из Трезубца. Драконово Яйцо. Сердце Нереиды. Звезда Артемиды. Бич Вампиров. Сирена. Император. И последний камень — Гордость Посейдона. Только когда все камни вновь будут вместе, только тогда Атлантида сможет возродиться. В противном случае, если семь островов попытаются подняться на поверхность, независимо от того, воспользуются ли они магией или технологиями будущего, Атлантида будет уничтожена,

Когда она сказала эти последние слова, то отпустила подушку и упала, потеряв сознание, на пол. Джастис бросился к ней, когда она упала, и не встретил на своем пути никаких препятствий. Энергетический щит исчез также быстро, как и появился.

— Теперь вы мне верите? — спросил он у своих братьев, баюкая ее в своих объятиях. — Теперь вы видите, что ее видения правдивы?

И Конлан, и Вэн торжественно кивнули. Ее слова убедили всех.

Эти слова, просто и ясно произнесенные на древне-атлантийском. Кили не могла знать этот язык. И, тем не менее, она произнесла их без ошибок.

Теперь никто из них не имел и тени сомнения.

Атлантида, Военный Кабинет

Кили очнулась от запутанного сна о блестящих камнях и солнечных джунглях и увидела, как Джастис смотрит вдаль. Темные круги под его глазами напоминали синяки. Глаза опять поменяли цвет и были чернее грабительского сердца. Его лицо выражала такую ярость, что Кили поёжилась.

Когда она пошевелилась, он понял, что девушка очнулась. Джастис смотрел на нее с мучительным выражением радости, облегчения и гнева. На его лице появился румянец и теплота, словно весна пришла вслед за ледяным ужасом зимы, и он крепче прижал ее к своей груди, шепча что-то так тихо, что она не могла этого расслышать. Она поняла, что сидит у него на коленях, а он устроился на диване в военном кабинете. И Кили слишком устала, чтобы протестовать против такой близости. Кто-то надел перчатку на ее левую руку, и она была благодарна за это.

— Значит, полагаю, что я пережила Эксперимент с Великой подушкой, да? — она улыбнулась, но никто не улыбнулся ей в ответ. Вэн и Конлан стояли в нескольких футах от них, одинаково спрятав руки за спиной, словно на параде. Но при ее словах, Вэн опустился на диван и облегчённо вздохнул.

— Эй, док, вы нас напугали. С вами всё в порядке?

— Я в порядке. Просто немного устала, — рассеянно ответила она, уже ища в памяти о видении что-то полезное.

Джастис поднял голову:

— Больше никогда, — хрипло заявил он. — Больше никогда мы не позволим тебе проходить через такое.

Она подняла руку к его лицу, и Джастис застыл, когда она его коснулась.

— Вот, теперь ты снова говоришь о позволениях. Я не очень хорошо подчиняюсь приказам, — заметила она, почувствовав, что охрипла.

Почему она охрипла? О, верно. Она кричала. Почти забыла о боли во время удивительного видения. Хотя не могла понять, почему. Боль была ужасной так, что Кили подумала, что ее руки и ноги прямо оторвутся от тела. И это будет медленно. И проделает это раздражённый Бог.

— Если осмелишься коснуться игрушек Бога, то будь готов к последствиям, — поёжившись, сказала Кили. — В любом случае, если я снова коснусь чего-то, связанного с Трезубцем, то тебе уже не нужно будет переживать ни о чем подобном.

— Хуже всего то, что это было напрасно. Мы теперь знаем не больше, чем прежде, — мрачно заметил Конлан. — Примите мои искренние сожаления за то, что наше испытание причинило вам так много боли, доктор МакДермотт. К сожалению, ничего нового мы не узнали.

— Ну, это не совсем так, — ответил Вэн. — Мы узнали имена всех камней. Мы знали, что Звезда Артемиды — сапфир[28], а Бич Вампиров — жёлтый бриллиант[29]. Мы также узнали, что у нас уже есть изумруд[30]под названием Драконово Яйцо и рубин[31]— Сердце Нереиды. Но есть еще аквамарин[32], аметист[33]и турмалин[34], называемые Сирена, Император и Гордость Посейдона, хотя как определить, какое название соответствует какому камню — еще загадка.