— У меня для вас тоже есть хорошие новости, — послышалось в ответ, а щетка полетела на скользкий пол. — Проводите ректора отсюда и на пенсию!

Старичка вывели, пока он описывал заслуги перед магией и Академией. Его голос удалялся вместе с лязганьем доспехов стражников.

— Так! Здесь кожа светлее! Чем я здесь тер, не помнишь? — произнес Каин, пока я пыталась заглянуть себе через плечо.

— Вот! Прачки дали это! — влетела служанка, чуть не растянувшись на мокром полу. — Говорят, что выводит любые пятна!

Через пол часа вода покрылась легкой зеленцой, а я жалобно стонала: «Милый, дорогой… Может, не надо?».

К нам вошел солидный маг в черном, представившись представителем гильдии магов. Он долго ходил вокруг меня, хмыкал, рассматривал, потом применял какие-то заклинания, снова хмыкая.

— Я все понимаю, но вы бы не могли стать моей научной работой и послужить науке? — поинтересовался он, делая какие-то пометки в роскошном блокноте. — Я могу вам заплатить! Тема моей работы: «Редкие, неизученные магические эффекты, которые длятся до конца жизни».

Следом за ним входили другие маги, рассматривая меня со всех сторон.

— Вы заметили, коллеги, как равномерно прокрашено? — совещались маги, заставляя меня поднимать и опускать руку. — Я всегда говорил, что магическая косметика до добра не доводит! И настаивал на том, чтобы запретить ее!

Я сидела, слушала их, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Шмыгая носом, я растирала их, как вдруг все повернулись в мою сторону.

— Что? — всхлипнула я, оглядывая присутствующих. — Что не так?

— Несите соль, — послышался приказ, пока я не могла понять, в чем дело! Ванную всыпали целый пуд соли, которая тут же защипала, а вода стала зеленой. Я смотрела на свои руки, с которых стекала краска, не веря своим глазам! Смылась! Она смылась! Вот они, мои розовые пальчики! Я промывала волосы, видя зеленые капли, растворяющиеся в воде. Через полчаса я, покачиваясь и разглядывая «елочки» на пальцах, выползла из ванной, прижимая к себе полотенце. Служанки суетились, затирая лужи и убирая флаконы. Я уселась в кресло, разглядывая кончики волос и выдыхая.

Немного посидев, я с сожалением посмотрела на новое платье, которое мне предложили надеть. Двери в комнату были приоткрыты, а из коридора доносилось обсуждение новых завоеваний.

— Ты издеваешься? — простонала я, глядя на зеленое платье.

— Ваше величество, — подсказывал тихий старческий голос. — Скажите, что зеленый ей очень идет… Скажите, что она будет смотреться красиво в этом платье… Что вы сами его выбирали ей…

— Да, издеваюсь, — послышался короткий ответ, а я вздохнула, глядя на «модное» платье. Почему-то я улыбалась. Но не платью, а чему-то другому… И ведь зарекалась! Ни в коем случае!

В комнату вошел обладатель премии «Три до дыр», устало опустившись в кресло. Я мялась, прижимая платье к груди. Мне хотелось сказать спасибо за то, что он для меня делает, но я не находила слов. Я же просто поблагодарю?

Это же не имеет отношения к любви? Просто благодарность!

Я подошла к креслу со стороны спинки, и, немного помявшись, выдавила из себя:

— Спасибо за все, что ты делаешь для меня…

Немного помолчав, я осмотрелась по сторонам, пытаясь подобрать слова.

— Я очень благодарна тебе… Без твоей помощи, я бы не справилась… Эм… — смущалась я.

— Не подлизывайся, — послышалась усмешка, а я нервно улыбнулась в ответ. Быстро надев платье, я решительно двигалась в сторону двери. Стоило мне выйти в коридор, меня окликнули.

— Ты ничего не забыла? — послышался вопрос, пока я соображала, что могла забыть! На всякий случай я открыла двери, как вдруг меня резко втащили в комнату, прижали к себе, положив щеку на мою макушку. Я стояла ни жива, ни мертва, чувствуя, как внутри что-то радуется, как ребенок. А с другой стороны мне было страшно.

— Прекрати дрожать, — слышала я негромкий голос, обмирая в чужих объятиях. — Ты почему дрожишь? Значит, как с орками сражаться, так все нормально? Как эльфов тиранить, так все в порядке вещей? Как в штаны к оборотню лезть — никаких проблем? А как я тебя обнял, так все! Началось!

— М-м-мне п-п-пора, — прошептала я, пытаясь осторожно отстраниться.

— Не ври. У тебя еще целых два часа, — послышался ответ, пока мои руки осторожно упирались в чужую грудь.

— Ну… как бы… — замялась я, нервничая и в то же время чувствуя, как внутри меня разразился праздничный салют, который никак не удавалось успокоить.

— Мне это может надоесть, — в голосе послышалась угроза, пока я пыталась собраться с мыслями, чтобы придумать какой-нибудь правдоподобный предлог.

— Почему ты такой злой? — спросила я, пытаясь выиграть время для сочинения предлога.

— Ничуть. Мой дед был очень добр. Он любил свой народ, помогал всем просящим, нищим и обездоленным. Это дорого обходилось казне. Он хотел, чтобы его запомнили хорошим королем. Я помню, как он сыпал золотом из кареты, проезжая бедные кварталы. Народ обленился, а однажды кто-то из народа всадил ему нож в спину, когда дед в очередной раз встречался с бедняками. Мой отец решил продолжить дело деда. Он жутко боялся повторить его участь, поэтому старался угодить всем. Но это не спасло его. Однажды, стоя на балконе и обращаясь к столь любимому народу, он получил арбалетный болт в горло. Все, кто были на балконе в тот момент погибли от целого дождя смертоносных болтов, не успев наклониться. Я стоял на балконе среди трупов. Единственный, кто выжил. Мне было пять лет, и я просто не доставал до балюстрады. Оттуда виднелась лишь моя корона. Болт сбил даже ее. Она лежала в крови моего отца и его свиты.

Я притихла, чувствуя, как меня держат руки, осторожно, едва касаясь, расправляя мои влажные волосы.

— Я не должен был стать королем, — послышался тихий голос. — Я был младшим сыном. Максимум, что мне светило, так это герцогство. В тот день мой отец решил представить своего наследника — моего старшего брата. Брату было пятнадцать, поэтому он стоял рядом с отцом. Он был кронпринцем Аскаина. Я же был просто принцем, который изнывал от скуки и ждал, чтобы церемония объявления наследника быстрее закончилась. Меня ждали мои игрушки… У меня на голове была «малая корона», я одет был в белый костюмчик, а все что я видел, так это мечи охраны, юбки придворных и кусочек яркого голубого неба. Помню, как мне было жарко, как хотелось пить, и я постоянно капризничал. Помню голос отца: «Аскаин — великая держава! Мы все живем ради Аскаина!». Помню крики толпы… Если честно, то я сначала не понял, что произошло… «Доверяй своему народу, чтобы он доверял тебе!», — произнес отец, а потом схватился за горло и покачнулся. Все кричали, а на пол балкона упал мой брат. Я пытался высунуться и посмотреть, что произошло, и тут с меня сбили корону. Поначалу я думал, что это — какая-то игра, но отец не вставал, брат лежал неподвижно… Все на балконе лежали неподвижно, и везде была кровь….