Задавака Хьюз проводил ее в голубую гостиную и сообщил, что его светлость скоро присоединится к ней. Хьюз уже высоко вскинул бровь, осознав, что Люси пришла одна, но ее это не беспокоило.

Она взволнованно ходила из угла в угол, снова и снова повторяя в уме, что скажет Дереку, когда тот войдет.

Ей не пришлось долго ждать.

Дверь отворилась, и вошел Дерек, неотразимо прекрасный, как обычно. У нее подкосились колени.

Увидев ее, он нахмурился.

– Люси? Что случилось?

А он не знает? Не догадывается, видя, как она потрясена, как у нее вздрагивают плечи? Необходимо как можно быстрее покончить с этим.

Люси повернулась к нему спиной, чувствуя, что глаза наполняются слезами. Она не хотела, чтобы он их видел.

– Я пришла, чтобы…

Она услышала, что он подошел ближе. Расправив плечи, она заставила себя произнести:

– Сегодня утром Кэсс получила письмо от Джулиана.

– От Джулиана? Значит, он еще жив. – Дерек с облегчением вздохнул. Его голос слегка охрип. – Что известно о его состоянии?

Люси сделала глубокий вдох. Это должно было помочь.

– Не думаю, что ему лучше. Но письмо не об этом.

Дерек встал справа от нее. Она видела его краем глаза. Ощущала его знакомый чудесный запах, смесь аромата мыла и специй.

– Что было в письме? – спросил Дерек.

Люси проглотила комок, перекрывший горло, и оперлась рукой о каминную полку, находившуюся перед ней.

– В этом письме Джулиан попрощался с Кэсс. Попрощался и пожелал, чтобы она вышла за вас замуж. Сказал, что вы позаботитесь о ней.

Дерек выругался себе под нос.

– Он попросил Кэсс пообещать, что она выйдет за вас, – едва не задыхаясь, закончила Люси.

Дерек снова выругался.

– Что сказала леди Кассандра?

– Она смущена. Она не знает, что делать.

– Ее можно понять, – сказал Дерек. Он отошел от Люси. Зарылся пальцами в волосы и снова выругался.

– Это все моя вина.

– Дерек, я… – Ее голос прервался. Ох, и как только она собиралась сказать ему это?

Он обернулся, шагнул к ней и, схватив Люси за плечи, повернул лицом к себе.

– В чем дело, Люси? Что произошло?

Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.

– Я сказала Кэсс, что она должна выйти за вас.

После того как Люси ушла, Дерек едва не расплющил кулак о чертову стену. В этот момент ему хотелось встретиться с французом, чтобы забить его до бесчувствия. Пронзить штыком. Выстрелить в глаз с пятидесяти шагов.

Это была пытка. Он страдал из-за своего обещания Свифту. Сжимая на поле битвы плечо своего умирающего друга, Дерек пообещал ему, поклялся, что вернется домой и женится на леди Кассандре, если та примет его. И теперь, кажется, она согласится… Он собирался отказаться от своего обещания, если бы Джулиан выжил. Но теперь… Теперь совершенно ясно. Джулиан уже не вернется. Как будет выглядеть Дерек, если все же нарушит свое обещание? В особенности теперь, когда Свифт написал Кассандре, что Дерек обещал ему жениться на ней? Неужели он и вправду позволит своему другу сойти в могилу, не зная, что девушка, которая тайно любила его долгие годы, осталась без поддержки и заботы? Дерек не смог бы жить дальше, если бы поступил так.

Но ведь была еще Люси. Люси, которая сводила его с ума. Люси, к которой его непреодолимо влекло. Люси, которая пробуждала такую страсть, какой он никогда не испытывал в объятиях другой женщины. Люси была ему ровней, его парой. Вот почему его так неуклонно тянуло к ней. Леди Кассандра будет послушной и старательной женой. Она обеспечит ему покой и понимание. Но Люси всегда держала бы Дерека в напряжении, сводила бы с ума, заставляла бы сгорать от вожделения. И теперь, когда он коснулся ее, ощутил ее шелковистую мягкость, он не мог забыть Люси. Не мог повернуть назад. Как же ему быть? Постоянно делать вид, что между ними никогда ничего не было? Находиться в обществе ближайшей подруги своей жены до конца своих дней и вести себя так, словно он не хочет ее каждой клеточкой своего существа? Разве это возможно? Если женится на Кассандре, он никогда не станет ей изменять. Он слишком дорожит своей честью. И Люси тоже никогда не предаст свою подругу. Но теперь, теперь, когда все еще так неясно и неопределенно, это была сущая пытка.

На этой неделе он получил еще одно короткое письмо от Колина, где сообщалось, что никаких изменений в поисках Свифтона и Рейфа не произошло. Колин и Адам были на пути в Лондон. Вот и все.

И Дерек ничего не мог сделать, оставалось только писать из Бата массу бесполезных писем в военное министерство, своей матери и Люси, притворяясь чертовым Беркли. Нужно непременно прекратить писать эти проклятые письма для Беркли. Сначала это было забавно. Безвредная игра. Вернее, Дерек так думал, пока не осознал, что приносит вред самому себе. Сидя здесь каждый день и сочиняя письма для Люси с выражением своих чувств. В какой-то момент, почти сразу, он понял, что пишет ей от себя, не как Беркли. Плевать ему было на Беркли. В этих письмах он говорил Люси все, что когда-либо хотелось ей рассказать. Там все было правдой до последнего слова.

И эти письма сработали, будь они прокляты. Вчера Беркли зашел к нему во время прогулки, чтобы сообщить, что этими письмами он заслужил поцелуй. Дереку хотелось вышвырнуть паршивца из своего кабинета, но вместо этого он сидел и слушал мучительные подробности о том, как Люси рассказывала виконту, с какой нежностью она бережет его письма, а затем поцеловала его. Ну разве Беркли не мерзавец, если рассказал ему об этом? Хотя в его оправдание следовало заметить, что Беркли, без сомнения, просто уже не знал, где провести границу между собой и тем человеком, который тайно писал любовные письма леди, за которой виконт якобы ухаживал.

Дерек грохнул кулаком по столу с такой силой, что подскочили бумаги, перья и даже чернильница. Проклятие! Что, черт бы его взял, он собирается делать? Как ему выпутаться из этой жуткой неразберихи?

Колеблющийся. Нерешительный. Язвительный голос отца эхом отдавался у него в черепе. В мужском мире не было абсолютно ничего более позорного, чем нерешительность. Отец учил его этому с младенчества. И учил хорошо. Дерек прочно усвоил этот урок. И дорого за него заплатил. Он вырос мужчиной, который никогда не колебался, всегда был решительным. На поле боя, командуя людьми, во всем в своей жизни. Но сейчас, уставившись невидящим взглядом в стену, думая о Люси и Кассандре и о своем обещании самому близкому другу, Дерек так и не мог ни на что решиться.

И проклинал себя за это.

Вот она. Наконец-то! Джейн сидела, откинувшись, на каменной скамье в саду за домом Гарретта и, конечно, читала книгу, бездумно наматывая на палец каштановый локон.

– У тебя есть минутка или, может, часок, чтобы поговорить? – спросила Люси, поспешно подходя к скамье.