Судьбу или его решение?

— Обойдешься! — я крутанулась, настороженно пытаясь предугадать следующее движение варвара. Он даже не напрягался, изводя меня, лицо — насмешливое и спокойное, а я пыхчу, как паровоз!

— Тогда сражайся.

Поворот, бестолковый взмах ладонями, разметавшиеся волосы, так некстати упавшие на лицо и спрятавшие от меня новый шаг ильха. И тело, резко прижавшееся сзади. Сильная ладонь легла на шею — миг, и сломает, так же легко, как сухую ветку. Но Рагнвальд уже снова отошел, оставив во мне ощущение полной беззащитности.

— Хватит! — хрипло выкрикнула я.

— Запрети мне, чужачка. Запрети делать это. У тебя есть нож, так воспользуйся им, поглоти тебя пекло!

Я не могу! Да я даже не вижу его движений! Проклятый варвар перемещается, словно ветер. Он — стихия, а я лишь неуклюжая Энни, способная упасть даже на ровном месте! Я не умею сражаться!

Миг — и мои волосы намотаны на кулак, и я вижу глаза ильха. Обжигающую прозрачную синь, беспощадный лед. И улыбку, полную обещания… Боги, да мерзавец наслаждается этой игрой!

— Слабой делает тебя не тело. — Губы так близко от моих, голос ранит новой, хриплой нотой. — Ты слаба в своих мыслях, Энни. И поэтому ты всегда будешь проигрывать. Возьми свои боль и слабость и сделай их своей силой! Обрати в оружие. Иначе тебя всегда будут ставить на колени. Как я сейчас.

Потянул вниз, принуждая склонить голову. Покориться. Прищурился, рассматривая мое запрокинутое лицо. Его глаза — нереально синие — обжигали холодом. Бесконечный лёд…

— Знаешь, что я сделаю дальше?

Я знала.

Обида — едкая и желчная, комком встала в горле, не давая дышать. Злость вспыхнула внутри ярким пламенем, выжигая сомнения. Мелькнули в голове воспоминания — целый рой жужжащих, жалящих ос! Сколько раз я склоняла голову, принимая чужую волю, смиряясь с чужими решениями? Покоряясь. Зачем я сбежала за Туман, если и здесь сделаю так же?

Нет! Ни за что! С меня хватит!

И я сама не поняла, что сделала дальше. Вывернулась, до хруста запрокинув голову и не чувствуя боли от натянутых струной волос, скользнула под руку ильха, за его спину, выпрямилась вмиг и ударила. Рагнвальд гибко отклонился, и все же кончик ножа прочертил короткую линию вдоль мужских ребер. Не рана — царапина, но я смогла!

И тут же моя злость схлынула. Я уставилась на кровавый росчерк, не веря, что сама нанесла его. Я? Я почти воткнула стальное лезвие в человека?

— Прости! Я не хотела! — и тут же засмеялась радостно: — Хотя вру, еще как хотела! У меня получилось! Получилось! Я это сделала! Сделала!

Ильх глянул на набухающие капли крови и снова на меня — изумленно. Что ж, кажется, я его все-таки удивила. А потом шагнул резко, рывком вжал меня в свое тело, зарылся пальцами в волосы. Внутри льда вспыхнуло пламя. Но я вскинула руку и прижала кончик ножа к груди ильха. Прищурилась, как и он.

Рагнвальд опустил взгляд, глядя на тонкое лезвие между нами. Усмехнулся.

Потом гибко отклонился, крутанул меня и сделал подсечку. Я с воплем повалилась на землю, проклиная вслух одного подлого ильха.

— Думаешь, одной царапины достаточно, дева? Пятилетние дети лучше обращаются с ножом. Шевелись!

И принялся беспощадно гонять меня по мосту, заставляя крутиться, бить и защищаться! Через два часа я уже мечтала о том, что тихонько прирежу ильха во сне или задушу подушкой! Все мышцы ныли и болели, я взмокла и устала, но не позволила себе сдаться. И где-то в глубине души ощущала растущее удовольствие. Нет, я больше не буду неуклюжей Энни! Я научусь! Хотя бы защищать себя.

Поцарапать Рагнвальда повторно мне не удалось, но несколько позиций и ударов я запомнила. Ильх оказался хорошим учителем, хоть и беспощадным.

Когда он дал мне передышку, я, тяжело дыша, прислонилась к мшистому валуну.

И в это время фигура ильха затянулась маревом. И уже через миг я увидела вместо человека хёгга.

— Привет, Ледышка, — сказала я, рассмеявшись.

Дракон фыркнул, опустил голову, рассматривая меня. Я осторожно протянула руку и погладила мелкие чешуйки у его носа. Лёд выпустил из ноздрей струйки холодного воздуха, оскалился. Выглядело пугающе, но я уже знала, как различить радость на морде ящера. Ледышка потоптался, хлопнул крыльями и снова склонил ко мне голову, обдавая порывами холодного дыхания. А я прищурилась, внимательно всматриваясь в голубые кристальные глаза. Лёд? Или Рагнвальд? В прошлый раз я знала точно, но вот сейчас сомневалась.

— Рагнвальд? Ты контролируешь хёгга? — спросила я. — Это ты? Или вы оба?

Хёгг оскалился и медленно опустил голову. Еще медленнее вытянул лапы и лег. Кончик хвоста раздражено ударил по камням, ненароком разбив огромный валун. Когти прочертили на граните борозды, но хёгг остался лежать.

Длилось это всего несколько минуту, снова снежный вихрь и — на земле остался Рагнвальд. Ильх дышал тяжело и хрипло, виски блестели от испарины.

— Неплохо, риар! — улыбнулась я.

Он криво усмехнулся, но я видела, что Рагнвальд доволен. Ему удалось подчинить хёгга своей воле.

— Хочешь пить?

— Еще как! Кажется, мое горло потрескалось от засухи!

Ильх повел меня за развалины, к скале. По каменному желобу вилась водяная нить, собираясь в выбитой чаше. Я жадно набрала в ладони студёной воды, проглотила. И снова! Потом пригладила разметавшиеся волосы. Ильх тоже напился, правда, сделал это спокойнее, чем я. Вот и кто здесь дикарь?

— Значит, ты теперь риар, — я присела на мшистый валун. — Правитель Карнохельма?

— Лишь пока брат не очнется, — нахмурился Рагнвальд. — У города не было выбора, мы не хотим впускать в Карнохельм чужаков.

— Из тебя получится хороший риар, — негромко произнесла я.

— Я никогда не думал об этом.

— А о чем думал? Ну, то есть… о чем ты мечтал? Чего хотел?

Рагнвальд посмотрел на снежную вершину, и я поняла без слов.

— Я хотел освободить Карнохельм.

— Ну а когда это случится? — я беззаботно покачала ногами. — Представь, что город навсегда освободился от угрозы. Что ты станешь делать?

Ильх помрачнел. Словно мысли об этом прекрасном «после» не доставляли ему удовольствия.

— Это неважно. — Он пожал плечами. — Думаю, тебе нужна другая одежда для сражений. Идем.

И пошел в сторону пустующего дома. По его стенам тоже плелись снежные узоры, внутри оказалось прохладно, но терпимо. Похоже, со временем камни, остывшие от дыхания ледяного дракона, все же нагреваются.

Я с интересом вошла внутрь. Здесь осталась мебель и сундуки, но на всем лежал слой пыли и печать запустения. Углы занавесились густой паутиной. А солнечный свет с трудом пробивался сквозь ветви, закрывающие узкие окна. Когда они украсятся листьями, в комнатах станет совсем темно…