Вышел из машины, пошёл к ним. Как-то странно они на меня уставились. Брук, вроде, как обычно, а вот Кайли… Шагнула на встречу. Лицо серое, как маска. Нагнулся поцеловать — отодвинулась. Что за хрень?!

— Ты чего, горгулья?

— Мне даже не интересно, как ты снова меня нашёл…

Начало так себе.

— Ты говорил, что любишь побеждать?

А с голосом что? Тихий, мрачный.

— Допустим, — ответил ей и одновременно напрягся.

— И тебе не важно, какой ценой даётся это первенство?

— Я не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Знаешь, у меня довольно покладистый характер. Я многое могу понять, принять…

Что-то мне подсказывает, что то, что я услышу дальше, меня мягко говоря не обрадует. Что тут произошло, пока меня не было?

— И есть только одна вещь, которую мне простить не под силу…

Да как она..?! Да быть не может! Нет! Нет! Нет!

— Предательство, — закончил за неё фразу.

— Угу.

Все стало ясно, когда в её руке появилась моя флешка. Куртка! Идиот, зачем я оставил её в куртке?!

— Кайли, я обьясню.

Она помотала головой и внутри все оборвалось.

— Не трудись. Я рассказывала тебе про Уолта, о том, как больно он сделал. Думала, ты не такой. И ты не такой. Ты гораздо хуже.

Хрясть! Переломила одной фразой позвоночник пополам и безжалостно оставила корчиться от боли.

— Прощай, Марк… Или как там тебя. Надеюсь, оно того стоило.

Быстро села в машину, пока я переваривал то, что она сказала.

Не стоило! Оно того не стоило! Не нужно мне это первенство такой ценой! Остановись!

Но автомобиль резво скрылся за поворотом, взбивая колесами высушенную зноем дорожную пыль.

КАЙЛИ

Утро выдалось холодным. Закончились те теплые деньки, когда можно было нежиться под ласковыми лучами и обходиться минимумом одежды. В этом же климатическом поясе солнца было сравнительно меньше, чем на южном побережье. Радость приносило только то, что океан был в шаговой доступности.

Машинально выключив будильник, я перевернулась на другой бок и продолжила спать. Ещё пять минут. Настырный гаджет снова начал уничтожать мои нервные клетки писклявым сигналом. Я нехотя откинула одеяло, протянула руку к тумбочке и взяла телефон.

— Встаю я, встаю! Не верещи.

Тёплый душ, как и постель, отпускать не хотел. Была б моя воля, я бы и вовсе оттуда не вылезала. Но приходится.

Наспех перекусила, залила в себя чашку невкусного растворимого кофе, едва не обожгла язык. Впрыгнула в юбку-карандаш, застегнула блузку, пихнула ноги в ботильоны на высоком каблуке, накинула плащ. Посмотрела на часы.

— Черт! Опять опаздываю.

Быстро подхватила сумку, закрыла дверь и выбежала на улицу. Мой автобус ушёл перед самым носом. Отличное начало дня… Могла бы не торопиться и нормально позавтракать.

Минут через десять подошёл следующий автобус. Шансов успеть вовремя у меня не осталось, но я всё ещё надеялась выкрутиться.

Влетела в широкие двери офиса и чуть не впечаталась лицом в грудь своего начальника.

— Опять опаздываешь! — нахмурился мужчина.

— Да, Джерри. Прости. Проспала.

Он недовольно вздохнул и посмотрел на меня с упрëком. Потом смягчился.

— Ты сделала заявки, которые я тебе поручил?

— Да, они на твоём столе.

— Где? Не заметил.

— В папке с надписью «заявки».

— Так… а письмо в отдел архитектуры?

— Да. В папке с надписью «письма».

— Почту…

— Разобрала. Отправила письма по отделам. Те, что требуют твоего внимания, лежат в папке…

— С надписью «почта», я догадался. Ладно, иди работать.

Я быстро процокала к своему столу, включила компьютер. За всё время так и не перестроила нормально свой режим. Слишком долго я занималась «фрилансом», так что теперь работа в офисе была чем-то сродни экзотике.

С тех событий прошёл уже месяц. Брук увезла меня максимально далеко от того города, где мы с ней встретились, где я жила с Уолтером, где находился наш горячо любимый реабилитационный центр. Где жил Марк.

Я уговаривала её остаться со мной. Не представляла, как буду жить без неё, одна, в чужом городе. Видела, как тяжело ей было уехать, видела, как она переживала за меня. Я сама волновалась за неё не меньше. Но Брук отказалась. Пообещала, что будет звонить каждый день и чаще приезжать. И держала обещание.

Я устроилась секретарём в строительную фирму. Мой начальник — Джерри, вполне себе неплохой парень. Трудоголик и педант. Требует от сотрудников безукоризненно выполнять свою работу. У меня это получалось делать легко. Наверно, поэтому Джерри закрывал глаза на некоторые мои минусы, вроде ежедневных опозданий.

Я старалась не смотреть новости, ни по телевизору, ни в интернете. Боялась наткнуться на статью Элиота Пирса. Боялась, что не выдержу, не смогу снова это пережить. И тихо надеялась, что так далеко слухи обо мне не разлетятся и я, наконец, смогу жить нормально. Родителям позвонить так и не решилась.

Марка я больше не видела. Не говорила с ним. Хотела бы сказать, что не думала о нём, но…

После того, как разбила об стену в отеле свой телефон, номер я сменила. Дала его только Брук, запретив сообщать его кому-либо.

В череде серых будничных дней и ворохов работы, мне удавалось отвлечься от мыслей, которые разрушали меня изнутри с того самого дня, как Брук вставила флешку в разъём моего ноутбука. Засиживалась до поздна в офисе, брала на себя лишнюю работу, охотно помогала коллегам и изматывала собственный организм отсутствием нормального сна. Я не могла заснуть, не будучи уставшей, как лошадь после пахоты. «На износ». Это был мой девиз и лекарство от тоски и душевной боли.

Но в этом трудоголизме были и свои плюсы. Разумеется, большинство из коллег просто были рады спихнуть с себя заботы на другого, то есть на меня. Но среди лентяев и трутней попадались и адекватные ребята. Одним из таких людей была Соня.

— Лови, — крикнула мне девушка, появившись в дверях кабинета.

Я еле успела повернуться и поймать руками оранжевый шарик.

— Что это?

— Апельсин. Хотела подбодрить тебя с утра. А то ходишь какая-то хмурая.

Вспомнилось, как Марк кормил меня этими цитрусовыми после моей бурной ночи с текилой. Меня передернуло. В груди начинало жечь.

— Спасибо. Прости, я… не люблю апельсины.

— Я люблю, давай сюда, — послышался голос мимо проходившего коллеги. Соня тут же обернулась.