- А мне-то что? – Юрка пожал плечами. - Не моги.

- Шляпа, ну будь человеком! Вспомни, кто тебя всегда печеньками кормил? И между прочим, - я понизила голос до шепота, - это мне известен твой маленький секрет про кофе. Почему он у Дмитрия Александровича так быстро заканчивается. М?

- Язва.

- Вся в тебя, коллега.

- И шантажистка. Но вот за что я тебя уважаю, Машка, так это за прямоту и щедрость.

- Аналогично!

Гордо отфыркавшись, я попросила:

- Шляпкин, ну ты скажешь уже или нет? Все равно ведь узнаю.

Глава 42​​​

‌- Ладно, - парень сжалился. Снова повернувшись, сунул карандаш себе за ухо. – Говорят, сегодня на корпоративе будет присутствовать все руководство «Гаранта» во главе с самим генеральным. Мне тут Девятко по телефону пять минут назад инфу слила, что ждут каких-то важных гостей. Секретарь коммерческого проболталась. Представляешь весь пафос мероприятия? Да еще и ресторан – один из лучших в городе. Вот нам всем повезло, скажи?

Я распахнула глаза и разочарованно хмыкнула:

- И все? Это и есть твоя новость?

Юрка озадачено почесал лоб.

- Ну да. А что, не впечатлила? Еще говорят будет музыкальная группа, и даже конкурс караоке. От нашего отдела Эристави вызвалась петь. Все утро распевается, знойное дитя Кавказа. Ох, чувствую, зажжет!

- Ну…

- Слушай, Малинкина, - возмутился Шляпкин, - не капризничай! Ты наш прошлый корпоратив помнишь? Раздавили торт и бутылку водки по-тихому, и разошлись. Ни премии тебе, ни уважения. Восемь баб, я один. Попробуй, окажи кому-то знаки внимания – не выживешь! А тут я себя хоть человеком чувствую. Опять же Валечка гляди, как старается. Сама себя переплюнула. А все ради него.

- К-кого?

- Генерального, конечно! Увы, наш Дмитрий Александрович на ее прелести не клюет. Да и на Петухову слабо реагирует, а она тут хвостом с утра вертит. – Юрка задумался. – Нет, не похоже, что они мутят. Я тут грешным делом подумал: может, он у нас вообще того?

- Чего того? – я растерянно хлопнула ресницами.

- Ну, не по бабам. С отклонениями.

- Что-о? – слабо пискнула.

- Ну, так-то он с виду, конечно, брутал, не спорю. Но Камбербэтч вон тоже брутал. И этот, как его, который Джеймса Бонда играл. Но тот вообще жесть! А кто бы мог подумать…

Я перебила друга.

- Ты дурак, что ли, Шляпкин? - вот даже обиделась. И непонятно за кого больше: то ли за себя, а то ли за Гордеева. И уже совсем возмутилась: – Нет, точно дурак! Сам ты гей!

Юрка вдруг напрягся и поджал рот. Я тоже поджала, и даже выше вылезла на перегородку, чтобы в случае чего треснуть Шляпкина папкой. Это же надо до чего додумался!

- Малинкина. Мария! - услышала я сзади знакомый голос, от которого у меня тут же дыхание остановилось, а по позвоночнику толпой промчались мурашки. Ой!

- Д-да?

Я сползла с перегородки и обернулась. Увидев Димку, почувствовала, как затрепетало сердце. Вот если бы не стояла сейчас за его плечом Леночка Петухова, вытянув по ветру тонкий нос, оно бы вообще от радости мячиком запрыгало. А так заухало громко, толкая к парню навстречу.

Нет, ну какие у него все-таки глаза необыкновенные. Сам с виду строгий, а взгляд все сказал.

- Здравствуйте, Дмитрий Александрович.

- Что случилось? Почему вы так разговариваете с коллегой, Маша? Даже если он человек нетрадиционных, хм, взглядов на отношения полов, это его личное дело.

Все вокруг открыли рты.

- Че-го? – жалко вспетушился Шляпкин и покраснел. – Какое еще личное? Я не гей!

Ну вот, теперь точно все в отделе замолчали, глядя на Юрку как на «не»-гея. Даже Мананка оборвала соло. В эту неловкую паузу он громко повторил:

- Не гей! Слышали? – и указал на меня пальцем: - Это все она! Машка, убью! – прошипел. – А еще друг называется!

Вот теперь подобрался Гордеев. Повернулся, заслонив спиной довольно скалящуюся тонкой лисой Петухову, и сказал с ледяными нотками в голосе:

- Шляпкин, только попробуйте причинить Малинкиной вред, и будете иметь разговор со мной. Очень не советую! У вашей группы еще список не закрыт по «Партнер-строю», а договорной отдел ждет. Лена, - обратился он сухо к брюнетке, - ты хотела передать Марии сметы по гидропрессам и акты сверки. Сделай, пожалуйста.

- Ох, Дима, конечно!

‌‍Петухова раскрыла папку-футляр и положила документы на мой стол. Осталась стоять возле Димки, изломавшись ивовой ветвью. Еще чуть-чуть и тощее бедро коснется Гордеева. Сегодня девушка была в темном платье со стальными вставками, на высоченных каблуках, и улыбалась алыми губами завоевательницы. Я вдруг испытала острое желание подправить ногтями внешний вид роковой стервы. Например, вцепившись в черную, гладкую шевелюру, проверить ее на предмет густоты и кое-где проредить.

Р-р-р… Пузырьки начали закипать.

Видимо, Димка что-то такое почувствовал, потому что поспешил вернуть мое внимание.

- Мария?

- Да?

- Пожалуйста, как только закроете список по «Партнер-строю», принесите его мне. Сразу же.

- Хорошо, Дмитрий Александрович.

- А еще лучше, - Димка втянул воздух через нос и его ноздри резко обозначились. – Лучше прямо сейчас пройдите в мой кабинет. Я хочу сам посмотреть документы.

- Но, Дима! – влезла Леночка. – Ты же их только что смотрел!

Гордеев и глазом не повел, а я тем более. Только развернулся к девушке широкой спиной, сказал:

- Возвращайся в бухгалтерию, Лена. Это ответственный объект и обязательства. Со своими инженерами я дела решаю сам.

И направился в свой кабинет – гордый и красивый.

Клянусь, мы вздохнули с Петуховой одновременно, каждая о своем, а за нами и Юрка подтянулся. Пропыхтел паровозом, когда дочь технического ушла.

- Ну все, Малинкина, теперь весь вечер насмарку. А все из-за тебя!

- Чего это из-за меня-то, Шляпкин?

- Надо было громче вопить! Лучше бы на митинг пошла, по защите прав сексуальных меньшинств, чем на меня напраслину возводить. Ты что, людей не знаешь? Десять человек посмеются, но обязательно найдется один, кто поверит. А чем я докажу? У меня даже девушки нет!

Девушки у Юрки не было, только я-то тут причем?

- А нечего было ерунду сочинять, раз не знаешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍