Можешь садиться за написание своего трактата.

Взявшись за руки, мы пошли обратно. Подобрали сухие палки, и лупили ими по шляпкам моховиков, выкрикивая победные вопли.

— Ведем себя, как дети, честное слово!

— Иногда, нужно позволять себе быть ребенком. И делать то, что хочется, и так, как хочется! — ободрительно похлопал меня по плечу. — Давай, Фике, жги!

— У-у-у! — я закрутилась на месте, как метатель диска и швырнула палку. Палка отлетела метра на три, и гулко стукнувшись об дерево упала на землю.

— Выпустила демона? — выражение его лица было участливым, но голос звучал со смешком. Я утвердительно кивнула в ответ, и расхохоталась.

С ним не надо было притворяться и контролировать себя. Можно было отключить голову и выпустить на волю дурь, что сидит в каждом, и которую мы так старательно скрываем ото всех.

— Дурында! — ухватив за рукав, подтащил к себе. Ладони пробрались мне под куртку и под свитер. Огладили спину через тонкую маечку. — Все утро держу себя в узде, чтоб не показаться маньяком.

— Похвальная выдержка, — нырнув ладошками под ремень на его джинсах, я прижалась.

И тогда понеслись поцелуи. Сначала дразнящие в скулы, легкие в губы. А потом, глубокие и чувственные. Настолько, что у меня дух захватило и голова закружилась.

Одежду мы растеряли по пути в спальню на втором этаже. Но краем глаза, я заметила, что здесь есть еще две двери, кроме той, которую Витя, не давая мне ни вдохнуть, не выдохнуть во время поцелуев, распахнул плечом, утаскивая за собой. Шкаф, тумбочка, кресло и огромная кровать, занимающая большую часть комнаты. А еще окно, почти во всю стену, за которым открывался вид на сосны, окружавшие дом.

— Я так по тебе соскучился…

В жадности рук, скользящих по моему телу, требовательности губ, не оставляющих шанса на сопротивление. В уверенных движениях, распаляющих сладостное томление, чувствовалось его нетерпение. И упирающаяся мне в живот эрекция, свидетельствовала о том, что это он еще сдерживается.

Мои лопатки коснулись прохладного покрывала, и…

Какие там ласки и нежности! Сейчас это было ни к чему. Я хотела… чувствовать его. Под кожей прокатывались горячие волны, и обжигающими вспышками отзывались в солнечном сплетение и горле. Сердце разлетелось на тысячи крошечных осколков, которые пульсирующими иголками кололи тело.

Переплетенные руки. Шелк бороды на шее, сводящее с ума соприкосновение кожей на внутренней стороне бедер… А потом

Виктор подхватил меня под ягодицы, слегка приподнявшись, заставил обвить себя ногами и обхватить за шею. Его губы накрыли мои. Язык стремительно ворвался внутрь, сталкивался, ласкал, поддразнивал, едва касаясь, потом убегал. Протиснув ладонь между своей грудью и моей, он сжал и начал поглаживать сосок большим пальцем. Член каменно упирался мне в живот. Пальцы второй руки, огладив ягодицы, юркнули ниже, и так же, как до этого язык, с напором вошли вглубь.

Захныкав, я впилась зубами ему в плечо.

Дерзкие пошлости, что он говорил мне, прикусывая мочку, заставляли умирать от смущения. От них, и от снайперских движения по телу прокатывались горячие волны наслаждения.

— Хочешь меня? — прошептал на ухо, прижимая подушечкой пальца особенно чувствительную точку, от чего меня начало бить мелкой дрожью.

— Хочу с тобой… — мой голос сорвался на стон.

Сжимая бедра, Виктор приподнял меня и тут же снова опустил, войдя сильно и глубоко, с мучительно хриплым «Ммм», прокатившимся эхом по моему телу.

Он дразнил и разжигал, хотя я и так была уже на грани. То почти выходил, замирая на границе, где смыкаются тела, то останавливался во мне, стискивая ягодицы, покрывая короткими, как морзянка, поцелуями шею, то ускорял темп так, что темнело в глазах, и темноту эту простреливали яркие искры.

— Хочу кончить… с тобой… — хрипло простонала.

Два сильных, быстрых толчка закинули меня куда-то на край вселенной, откуда я отстраненно почувствовала, как он резко вышел и на живот выстрелила, горячая струйка.

— Фике…ты оху@ная, — отрывисто просипел, сжимая меня

— Резинка! — обессиленно стукнула его в плечо.

— Прости, — пытаясь отдышаться, смахнул челку с вспотевшего лба. — Я успел. Чувствовать тебя на живую, это такой кайф…

— Давай больше не будем надеяться на случай, это безрассудно…

— Хорошо — хорошо. Будем предохраняться. Обещаю, не повторится! — обхватив мое лицо ладонью, пробежался поцелуями по губам

— Ванна только на первом? — заставив расплавленные мозги работать, собралась встать.

— На втором- душ! Показать? — прихватив за талию рукой завалился вместе со мной на кровать.

— Ну дверь-то я как-нибудь найду. И включить смогу, если конечно он не с голосовым управлением, — отползла от него к краю. Села. Осмотрелась в поисках чего-нибудь, во что можно завернуться.

— Держи, — вытащил из шкафа, сверкая крепкой задницей полотенце. Бросил на кровать и присел перед со мной на корточки. Скользнув ладонями по бедрам, придвинул к себе зарываясь лицом мне в шею. — Дурею от тебя…

Легонько оттолкнув, я схватила полотенце и понеслась искать душ. А когда вернулась, он уже посапывал кверху голым задом, обняв подушку.

Все мужики после секса вырубаются…не спят только те, кто хочет еще…

Я спустилась вниз. Оделась. Взяла ноут и устроилась работать на кухне, раздав себе с телефона интернет

Глава 35

— Наши вещи на втором этаже, — сложив руки на груди, Виктор уперся боком в дверной косяк. Расслабленный, слегка взъерошенный, в футболке и спортивках не первой молодости, с босыми ногами он выглядел забавным и каким-то домашним.

— А чем это так пахнет? — повел носом, принюхиваясь.

— Я сварила суп! — сохраняю на ноуте текст, разминая плечи. За сосредоточенной работой время пролетело незаметно. Осталось только отшлифовать заключительную часть.

— Господи, так не бывает, — театрально простонал. — Все конфеты сразу — это подозрительно. Умница, красавица, в постеле просто…бомба просто, еще и готовит!

Он подошел к плите, поднял крышку на кастрюльке, и его глаза азартно блеснули.

— Рыбный, да? Из консервы?

— Нет, конечно, какие консервы, что ты… Пока ты дрых, я смоталась на озеро, наловила рыбы, почистила, выпотрошила, забланшировала и вуаля… — ехидненько ухмыльнулась, разведя ладони в стороны, — к побуждению барина состряпала супец.

— Язва! — добродушно сморщил нос. Уселся за стол и стукнув по нему ладонями хозяйским тоном распорядился. — Корми меня!

— Ой-ой-ой! Барин еще и гневаться изволит?

— Барин желает откушать! А на счет готовки претензии принимаются! — игриво подмигнул мне. — Я тебя вечером такими шашлыками накормлю, что язык проглотишь. Обещаю!

Я подошла к плите, налила ему. Нарезала зелень, покрошила ее в тарелку. Поставила перед ним, и сдвинув ноут к стене, уселась напротив. Пристроив подбородок на сцепленные кисти рук уставилась на него.

— Очень вкусно! — похвалил, закатывая глаза. — А ты что не ешь?